Трилогия о войне «Живые и мертвые» Константина Симонова

Трилогия о войне «Живые и мертвые» Константина Симонова Трилогия о последней войне была связана с предыдущими произведениями Константина Симонова и общностью материала, и отдельными героями; в особенности же их роднит изображение войны как «жестокой работы». В «Живых и мертвых», «романе о неслыханных потерях и неслыханном самопожертвовании людей в первый год войны», как определил его сам автор, до боли в сердце волнует

рассказ о трагической смерти генерал-лейтенанта Козырева, уходящего из жизни с «тоской, что он никогда не узнает, как все будет дальше». Эта тоска, однако, не колеблет даже в самые тяжелые дни поражений веры его, что победа будет за нами: «Да, война застала врасплох; да, не успели перевооружиться, да, и он и многие другие сначала плохо командовали, растерялись. Но страшной мысли, что немцы и дальше будут бить нас так, как в первые дни,

противилось все его солдатское существо, его вера в свою армию, в своих товарищей, наконец, в самого себя, все-таки прибавившего сегодня еще двух фашистов к двадцати девяти, сбитым в Испании и Монголии. Если б его не сбили сегодня, он бы им еще показал. И им еще покажут!» В этом ни разу не усомнился и политрук Синцов, ни тогда, когда вырывался из окружения на Западном фронте, ни когда проходил скорбный путь проверок, к счастью

закончившийся возвращением на фронт. Через этого героя, военного газетчика, неброского в своем подлинном героизме, автор смог максимально приблизить читатедей к тому, что происходило в трудные для нас первые месяцы войны в дивизиях, полках, ротах, взводах, часто разрозненно, но беззаветно пытавшихся сдержать, остановить наступление фашистских армий. Когда же писатель перешел к изображению следующего этапа войны, битвы за

Москву, Синцов как центральная фигура романа стал связывать повествователя в развертывании панорамы сражения, даже, по верному наблюдению писателя Сергея Антонова, уводить от острых ситуаций. Несколько заостряя свою мысль, Сергей Антонов утверждал, имея в виду вторую часть романа «Живые и мертвые»: «Безактивность, безынициативность Синцова привели к безликости его образа, характера. Синцов ходит по роману как повод для