Три конца — страница 6

  • Просмотров 10063
  • Скачиваний 10
  • Размер файла 484
    Кб

тому делу. -- Он врет, а вы слушаете!.. Как же можно верить всякому вздору?.. Мосей, может, спьяна болтал? -- Это точно, родимый мой... Есть грех: зашибает. Ну, а пристанские за него, значит, за брата Мосея, и всё водкой его накачивают. -- Ты и скажи своим пристанским, что волю никто не спрячет и в свое время объявят, как и в других местах. Вот приедет главный управляющий Лука Назарыч, приедет исправник и объявят... В Мурмосе уж все было и у нас

будет, а брат Мосей врет, чтобы его больше водкой поили. Волю объявят, а как и что будет -- никто сейчас не знает. Приказчикам обманывать народ тоже не из чего: сами крепостные. -- Оно, конечно, родимый мой... И матушка говорит то же самое. -- А зачем Мосея слушаете? -- Да уж так... Большое сумление на всех, -- ну и слушают всякого. Главная причина, темные мы люди, народ все от пня... -- Матушка здорова? -- спрашивал Петр Елисеич, чтобы переменить

неприятный для него разговор. -- Ничего, слава богу... Ногами все скудается, да поясницу к ненастью ломит. И то оказать: старо уж место. Наказывала больно кланяться тебе... Говорит: хоть он и табашник и бритоус, а все-таки кланяйся. Моя, говорит, кровь, обо всех матерьнее сердце болит. -- Кланяйся и ты старухе... Как-нибудь заеду, давно не бывал у вас, на Самосадке-то... Дядья как поживают? -- Всё по-старому, родимый мой... По лесу больше

промышляют, -- по родителям, значит, пошли. Скрипнувшая дверь заставила обоих оглянуться. На пороге стояла Нюрочка, такая свеженькая и чистенькая, как вылетевшая из гнезда птичка. -- Папа, там запасчик пришел к тебе. -- Ну, пусть подождет, Нюрочка. А вот иди-ка сюда... Это твой дядя, Егор Елисеич. Поцелуй его. Девочка сделала несколько шагов вперед и остановилась в нерешительности. Егор не шевелился с места и угрюмо смотрел то на

заплетенные в две косы русые волосы девочки, то на выставлявшиеся из-под платья белые оборочки кальсон. -- Подходи, не бойся, -- подталкивал ее осторожно в спину отец, стараясь подвести к Егору. -- Это мой брат, а твой дядя. Поцелуй его. Егор поднялся с места и, глядя в угол, сердито проговорил: -- А зачем по-бабьи волосы девке плетут? Тоже и штаны не подходящее дело... Матушка наказывала, потому как слухи и до нас пали, что полумужичьем

девку обряжаете. Не порядок это, родимый мой... -- Ах, какие вы, право: вам-то какая печаль? Ведь Нюрочка никому не мешает... Вы по-своему живете, мы -- по-своему. Нюрочка, поцелуй дядю. Суровый тон, каким говорил дядя, заставил девочку ухватиться за полу отцовского сюртука и спрятаться. Плотно сжав губы, она отрицательно покачивала своею русою головкой. -- Я дело говорю, -- не унимался Егор. -- Тоже вот в куфне сидел даве... Какой севодни у нас