Традиционное и новое в «Записке о жизни Ивана Неронова» — страница 4

  • Просмотров 389
  • Скачиваний 8
  • Размер файла 28
    Кб

карбасѣ по морю ѣздитъ, а се, де, и снасти никакой нѣтъ!”» (с. 338) Достаточно сравнить это описание с изображением случаев чудесного спасения на море, представленных в «Житии Зосимы и Савватия Соловецких» (одном из наиболее читаемых древнерусских житий, содержащем, кажется, наибольшее число таких чудес), чтобы увидеть нетрафаретность изображения бури в «Записке…»[v]. И установка на поэтику конкретного, и грандиозность

изображения роднит это описание с другими памятниками раннестарообрядческой книжности, прежде всего с автобиографическими «Житиями» Аввакума и Епифания. В «Житии Ивана Неронова» описание бури на Белом море лишено установки на предметность, отчетливо проявляющейся в «Записке…»: «И бысть внезапу буря велiя, и громъ, и молнiи, и возмутися море зѣло, и быша волны яко горы великия, и взятся кораблецъ волнами, и ношашеся по морю, ово

низпущаяся зѣло глыбоко, яко въ бездну, ово же по волнамъ въ высоту восходя <…>»[vi]. В отличие от «Записки…», передающей овладевшие спутниками Неронова страх и озлобление, в «Житии…» говорится лишь о благочестивости Ивана (Иоанна), погрузившегося в молитву. (Вообще, как отмечал еще Н.И. Субботин, «[м]ежду тем и другим сочинением <…> существует огромная разница: “Записка” Феоктиста относительно фактической достоверности не

представляет никаких сомнений и вся проникнута искренностью <…> самый язык в его сочинении отличается редкой безыскусственностью и простотой; в “Житии”, напротив, преобладает именно житийный характер <…> и написано все “Житие” книжным языком, совершенно правильным грамматически»[vii].) Сквозной мотив «Записки…» – скитания Неронова, страдающего за веру: он бежит из Кандалакшского монастыря, тщетно преследуемый

«гнавшими» за ним; затем странствует из монастыря в монастырь и наконец скрывается в Игнатьевой пустыни. «Никонъ же патриархъ не остави ни града, ни веси, в ней же не положи заповѣди, ища Иоанна: но Богъ, своея ради благодати, своими ему рабы, крыяще того, зане простии людие зѣло любляху Иоанна, яко проповѣдника истиннѣ, и пред цари не стыдящеся, по пророку, и много истиннѣ страждуща, - страдальца и мученика того нарицаху. Никонъ же

много клопотъ воздвиже, - нѣоткуду вѣсть приидетъ, яко въ пустыни Григорий, - пославъ своихъ ему дѣтей боярских с великимъ прещениемъ, и тамо сущия мнихи оскорби, и разосла въ сылку, окрестнымъ же иереомъ и людином многу бѣду сотвори» (с. 341). При встрече с Нероновым патриарх «скоро на степень уступилъ, глаголя: “Бѣгунъ!” И старец рече: “Недивися, святитель! Христосъ, учитель нашъ, бѣгалъ, и ученицы его, и мнози от отецъ. Азъ ли надъ