Толстой Собрание сочинений том 18 избранные письма 1842-1881 — страница 5

прощения. Оболенский тебе кланяется. Можешь себе представить, что Алеша Пушкин здесь лев , однако я его еще не видал. Скажи, пожалуйста, Андрею, чтобы он мне писал; а то уже месяц, как я никаких известий ни от кого не получаю, не говоря уже [о] чувствах любви и т.п., денегто у меня нет ни гроша. Я все думаю, как это брат Дмитрий  такое письмо вздумал написать, и решительно, кроме того, что он был пьян, для его же чести придумать не могу. * 5.

Т. А. Ергольской <перевод с французского> 1849г. Февраля конец. Петербург. Простите меня, простите, дорогая тетенька, что я так долго не писал вам. Я не пытаюсь перед вами оправдываться, а откровенно сознаюсь,  что я негодный, да к тому же я знаю, что вы и не способны на меня сердиться. Пишу вам из Петербурга, где я нахожусь уже около месяца. Вот как это произошло: приблизительно в конце января двое моих приятелей – Ферзен и Озеров

 ехали в Петербург. У меня были деньги, и я сел с ними в дилижанс и уехал. Приехав в Петербург, я сделал несколько визитов – П. В. Толстой, Пушкину, Оболенскому, Лаптеву. Я встретился с несколькими друзьями детства – Иславимыми, Милютиными, графами Пушкиными  – все это вполне порядочные люди, которые убеждают меня здесь остаться. И действительно петербургский образ жизни мне нравится. Здесь у каждого свое дело, каждый работает

и занят своими делами, не беспокоясь о других. Хотя подобная жизнь суха и эгоистична, тем не менее она необходима нам, молодым людям, неопытным и не умеющим браться за дело. Жизнь эта приучит меня к порядку и деятельности, двум необходимым качествам, которых мне решительно недостает, словом, к положительной стороне жизни. Что касается моих планов, вот они: прежде всего хочу выдержать экзамен на кандидата в Петербургском

университете; затем поступить на службу здесь или в ином месте, смотря как укажут обстоятельства. Относительно лета, как и вы, строить планов не хочу. Может быть, останусь здесь; быть может, поеду в Ревель, быть может, в Тулу*. Ежели мне удастся все, тогда и решить будет легко. Не удивляйтесь всему этому, дорогая тетенька, во мне большая перемена; я не в том экзальтированном философском настроении, за которое вы меня так часто бранили

в Ясном,  и более чем когдалибо я сознаю справедливость ваших советов во всех отношениях. Часто я говорю об этом с Костенькой Иславиным, который вас обожает. Умоляю, сообщите о себе и о всех наших, включая и Николеньку, который, наверное, вам пишет. Я так давно потерял вас из виду, что, кажется, скоро забуду, как зовут моих теток, братьев и сестер. Вот мой адрес: на углу Вознесенского проспекта и Малой Морской, в гостиницу