Толстой Собрание сочинений том 11 драматические произведения 1864-1910 — страница 14

счастье живет, счастья ждет, а я за него потаскуху сватать стану. Что ж, я дура, что ль. Анисья. Она и сюда к нему бегала, Маринкато. Веришь ли, тетушка, как сказали мне, что женить его, как ножом по сердцу полоснуло меня. Думаю, в сердце она у него. Матрена. И, ягодка! Что ж, он дурак, что ли? Станет он шлюху бездомовную любить. Микишка, ведать, малый тоже умный. Он знает, кого любить. А ты, ягодка, не сумлевайся. Не снимем его ни в жизнь. И

женить не станем. А деньжонок ублаготворите, и пусть живет. Анисья. Кажется, уйди Микита, не стану на свете жить. Матрена. Дело молодое. Легко ли! Баба ты в соку, с таким осметком жить… Анисья. Веришь ли, тетушка, постыл, уж постыл мне мойто кобель носастый, и не смотрели бы на него глаза. Матрена. Да, уж это дело такое. Глянька сюда. (Шепотом, оглядываясь.)  Была я, ведать, у старичка этого за порошками,– он мне на две руки дал снадобья.

Глянька сюда. Это, говорит, сонный порошок. Дай, говорит, один – сон такой возьмет, что хоть ходи по нем. А это, говорит, такое снадобье, если, говорит, давать пить – никакого духа нет, а сила большая. На семь, говорит, разов, по щепоти на раз. До семи разов давай. И слобода, говорит, ей скоро откроется. Анисья. Ооо… Что ж это? Матрена. Приметки, говорит, никакой. Рублевку взял. Меньше нельзя, говорит. Потому, подашь, добывать их тоже хитро. Я

свою, ягодка, отдала. Думаю, возьмет, не возьмет, Михайловне снесу. Анисья. Оо! Да може, что худое от них? Матрена. Чему худомуто быть, ягодка? Добро бы мужик твой твердый, а то что ж, только славу делает, что живет. Не жилец ведь он. Много такихто бывает. Анисья. О, ох, головушка моя бедная! Боюсь я, тетенька, как бы греха не было. Нет, это что ж? Матрена. Можно и назад снесть. Анисья. Что ж их, как и те, в воде распушать? Матрена. В чаю, говорит,

лучше. Ничего, говорит, неприметно, ни духу от них нет, ничего. Тоже человек умный. Анисья (берет порошки).  О, о, головушка моя бедная. Пошла бы разве на такие дела, кабы не жисть каторжная. Матрена. А рублевкуто не забудь, я пообещалась старичку занесть. Тоже хлопочет. Анисья. Уж известно. (Идет к сундуку и прячет порошки.) Матрена. А ты, ягодка, потеснее держи, чтоб люди не знали. А коли что, помилуй бог, коснется, от тараканов, мол…

(Берет рубль.)  Тоже от тараканов идет… (Обрывает речь.) Явление одиннадцатое Те же, Петр и Аким. Аким входит, крестится на образа. Петр (входит и садится).  Так как же, дядя Аким? Аким. Получше, Игнатьич, как бы получше, тае, получше… Потому как бы не того. Баловство, значит. Хотелось бы, тае… к делу, значит, хотелось малогото. А коли ты, значит, тае, можно и того. Получше как… Петр. Ладно, ладно. Садись, потолкуем. Аким садится. Что ж