Толстой Собрание сочинений том 11 драматические произведения 1864-1910 — страница 13

женить хотите? Матрена. С чем женитьто, ягодка! Наш, ведашь, какой достаток? Так себе старичок мой зря болтает: женить да женить. Да не его ума дело. От овса, ведашь, кони не рыщут, от добра добра не ищут,– так и это дело. Разве я не вижу (подмигивает),  к чему дело клонит. Анисья. Что же мне, тетка Матрена, от тебя хорониться. Ты все дела знаешь. Согрешила я, полюбила сына твоего. Матрена. Ну, новости сказала. А тетка Матрена и не знала. Эх,

деушка, тетка Матрена терта, терта да перетерта. Тетка Матрена, я тебе скажу, ягодка, под землейто на аршин видит. Все знаю, ягодка! Знаю, зачем молодым бабам сонных порошков надоть. Принесла. (Развязывает узелок платка, достает в бумаге порошки.)  Чего надо, то вижу, а чего не надо, того знать не знаю, ведать не ведаю. Такто. Тоже и тетка Матрена молодая была. Тоже с своим дураком, ведашь, умеючи прожить надо. Все семьдесят семь

уверток знаю. Вижу, ягодка, зачиврел, зачиврел твойто старик. С чем тут жить? Его вилами ткни, кровь не пойдет. Глядишь, на весну похоронишь. Принять во двор когонибудь да надо. А сынок чем не мужик? Не хуже людей. Так что же мне за корысть сынато с доброго дела снять? Разве я своему детищу враг? Анисья. Только б не сходил он от нас. Матрена. И не сойдет, ласточка. Все глупость одна. Старика моего ведашь. Ум у него вовсе расхожий, а тоже

другой раз заберет что в башку, как колом подопрет, никак не выбьешь. Анисья. Да с чего взялосьто дело это? Матрена. А видишь ли, ягодка,– малый, сама знаешь, до баб какой, да и красин, нечего сказать. Ну жил он, ведашь, на чугунке, а там у них девчонкасирота – в куфарках жила. Ну и стала вязаться за ним девчонка эта. Анисья. Маринка? Матрена. Она, паралик ее расшиби. Ну и было ли что, нет ли, только и дознайся мой старик. От людей ли, или сама

она ему наклявузничала!.. Анисья. Смелая же какая, подлюга! Матрена. Вот и поднялся мойто, дурья голова: женить, говорит, да женить, грех покрыть. Возьмем, говорит, малого домой да женим. Разговаривала всячески. Куды тебе! Ну, думаю, ладно. Дай поиному поверну. Их, дураков, ягодка, все такто манить надо. Всё в согласье как будто. А до чего дело дойдет, сейчас на свое и повернешь. Баба, ведашь, с печи летит, семьдесят семь дум передумает, так

где ж ему догадаться. Что ж, говорю, старичок, дело хорошее. Только подумать надо. Пойдем, говорю, к сынку да посоветуем с Петром Игнатьичем. Что он скажет? Вот и пришли. Анисья. Оох, тетушка, как же так? Ну, как отецто велит? Матрена. Велит? А веленьето его псу под хвост. Уж ты не сумлевайся, не бывать этому делу, я сейчас с твоим стариком все дела просею, процежу, ничего не останется. Я и пошла с ним – один пример сделать. Как же сынок в