Толстой Религия и нравственность — страница 6

  • Просмотров 810
  • Скачиваний 9
  • Размер файла 39
    Кб

жизни, основывается на том же отношении самодовлеющей и предназначенной к благу личности к окружающему ее миру, только с той разницей, что прямое язычество признает право человека на наслаждения, буддизм же – на отсутствие страданий. Язычество считает, что мир должен служить благу личности. Буддизм считает, что мир должен исчезнуть, так как он производит страдания личности. Буддизм есть только отрицательное язычество ] Второе,

языческое отношение человека к миру, общественное – то, которое устанавливается им на следующей ступени развития, отношение, свойственное преимущественно возмужалым людям, – состоит в том, что значение жизни признается не в благе одной отдельной личности, а в благе известной совокупности личностей: семьи, рода, народа, государства и даже человечества (попытка религии позитивистов). Смысл жизни при этом отношении человека к

миру переносится из личности в семью, род, народ, государство, в известную совокупность личностей, благо которой и считается при этом целью существования. Из этого отношения вытекают все одного характера религии патриархальные и общественные: китайская и японская религии, религия избранного народа – еврейская, государственная религия римлян, наша церковно‑государственная, низведенная на эту степень Августином, хотя она и

называется не свойственным ей именем – христианской, и предполагаемая религия человечества – позитивистов. Все обряды поклонения предкам в Китае и Японии, поклонения императорам в Риме, вся многосложная еврейская обрядность, имеющая целью соблюсти договор избранного народа с Богом, все семейные, общественные церковно‑христианские молебствия за благоденствие государства и за военные успехи зиждутся на этом отношении

человека к миру. Третье отношение человека к миру, христианское – то, в котором невольно чувствует себя всякий старый человек, в которое вступает теперь, по моему мнению, человечество, – состоит в том, что значение жизни признается человеком уже не в достижении своей личной цели или цели какой‑либо совокупности людей, а только в служении той воле, которая произвела его и весь мир, для достижения не своих целей, а целей этой

воли. Из этого отношения к миру вытекает высшее известное нам религиозное учение, зачатки которого были уже у пифагорийцев, терапевтов, ессеев, у египтян и у персов, у браминов, буддистов и таосистов в их высших представителях, но которое получило свое полное и последнее выражение только в христианстве – в его истинном, неизвращенном значении. Все обряды древних религий, вытекавших из этого понимания жизни, и все в наше время