Толстой По поводу заключения Молочникова — страница 5

сенаторами, судьями, прокурорами и т. п., составляются и вносятся в архив для хранения на память вечного позора и людей, составляющих их, и всего того общества людей, в котором возможны такие дела. Ведь если люди, писавшие этот приговор, желали прекратить распространение считаемых ими вредными книг, казалось бы, совершенно достаточно было сказать, что книги, найденные у Молочникова, вредны, так как направлены против существующего

порядка, и потому должны быть запрещены, и составители и распространители их должны быть наказаны. Но им мало было этого: им, очевидно, хотелось, воспользовавшись этим случаем, еще надругаться над всем тем, что всегда считалось и считается священным большинством человечества. И они смело и дерзко сделали это, с особенным подчеркиванием выставляя свою полную независимость не только от справедливости, во имя которой они

существуют, но и от всяких каких бы то ни было основ не только нравственных или религиозных, но и здравого смысла. Безграмотный мужик может напиться, валяться в грязи, сквернословить, подраться, разбить скулы приятеля, побить жену, украсть лошадь, но не могу себе представить во всей России такого мужика, который не только в трезвом, но даже в пьяном виде решился бы сказать, что человек должен быть наказан за то, что он распространял

книги, в которых сказано, что "трудящийся народ может только тогда хорошо устроить свою жизнь, если будет жить "по‑божьи", то есть жить по евангельским заповедям: никого не убивать, не ссориться, не распутничать, не клясться", и что "жить по‑божьи значит бояться и слушаться бога больше, чем исправника, губернатора, царя; когда исправник, губернатор, царь требует чего‑нибудь, а бог запрещает, то слушаться не

исправника, не губернатора, не царя, а бога", и что всякое убийство запрещено богом. А между тем то, что человек, распространявший такие мысли, должен быть за это наказан ‑ это написано, скреплено печатями, подписано сенатором и в заголовке упомянуто, что все это делается в 1908 году в России но указу его императорского величества. Да, ничто убедительнее этого замечательного приговора не могло бы с такой ясной и полной

убедительностью показать мыслящим людям всю не только беспринципность, жестокость, безнравственность существующего государственного устройства, но всю ужасающую глупость его. Люди, старающиеся защитить это государственное устройство, не стараются даже и притворяться в том, что они верят во что‑нибудь, что они хотят хоть казаться добрыми, что они считают обязательным для человека здравый смысл. Нет, эти люди, стоящие на