Толстой Хозяин и работник — страница 10

  • Просмотров 1127
  • Скачиваний 11
  • Размер файла 64
    Кб

все‑таки подвинулись к месту своего назначения. До Горячкина от Гришкина было верст пять. В середине деревни они наткнулись на высокого человека, шедшего посредине улицы. ‑ Кто едет? ‑ крикнул этот человек, останавливая лошадь, и, тотчас же узнав Василия Андреича, схватился за оглоблю и, перебирая по ней руками, дошел до саней и сел на облучок. Это был знакомый Василию Андреичу мужик Исай, известный в округе за первого

конокрада. ‑ А! Василий Андреич! Куда же это вас бог несет? ‑ сказал Исай, обдавая Никиту запахом выпитой водки. ‑ Да мы в Горячкино было. ‑ Вона куда заехали! Вам бы на Малахово надо. ‑ Мало что надо, да не потрафили, ‑ сказал Василий Андреич, останавливая лошадь. ‑ Лошадка‑то добрая, ‑ сказал Исай, оглядывая лошадь и затягивая ей привычным движением по самую репицу ослабший узел завязанного густого хвоста.

‑ Что же, ночевать, что ли? ‑ Не, брат, обязательно ехать надо. ‑ Нужно, видно. А это чей? A! Никита Степаныч! ‑ А то кто же? ‑ отвечал Никита. ‑ А вот как бы, душа милая, нам тут не сбиться опять. ‑ Где же тут сбиться! Поворачивай назад, по улице прямо, а там, как выедешь, все прямо. Влево не бери. Выедешь на большак, а тогда ‑ вправо. ‑ Поворот‑то с большака где? По летнему или по зимнему? ‑ спросил Никита. ‑ По

зимнему. Сейчас, как выедешь, кустики, насупротив кустиков еще вешка большая дубовая, кудрявая стоит, ‑ тут и есть. Василий Андреич повернул лошадь назад и поехал слободой. ‑ А то ночевали бы! ‑ прокричал им сзади Исай. Но Василий Андреич не отвечал ему и потрогивал лошадь: пять верст ровной дороги, из которых две были лесом, казалось, легко проехать, тем более что ветер как будто затих и снег переставал. Проехав опять улицей

по накатанной и черневшей кое‑где свежим навозом дороге и миновав двор с бельем, у которого белая рубаха уже сорвалась и висела на одном мерзлом рукаве, они опять выехали к страшно гудевшим лозинам и опять очутились в открытом поле. Метель не только не стихала, но, казалось, еще усилилась. Дорога вся была заметена, и можно было знать, что не сбился, только по вешкам. Но и вешки впереди трудно было рассматривать, потому что ветер

был встречный. Василий Андреич щурился, нагибал голову и разглядывал вешки, но больше пускал лошадь, надеясь на нее. И лошадь действительно не сбивалась и шла, поворачивая то вправо, то влево по извилинам дороги, которую она чуяла под ногами, так что, несмотря на то, что снег сверху усилился и усилился ветер, вешки продолжали быть видны то справа, то слева. Так проехали они минут десять, как вдруг прямо перед лошадью показалось