Толстой Благодарная почва — страница 2

  • Просмотров 269
  • Скачиваний 8
  • Размер файла 20
    Кб

ручки плуга и тронул потную сытую рослую кобылу. Кобыла влегла в хомут, а я сделал несколько шагов. Но я не удержал плуг, он выскочил, и я остановил лошадь. ‑ Нет, вы не можете. ‑ Только тебе борозду испортил. ‑ Это ничего, справлю. Он осадил лошадь, чтобы взять пропущенное мною, но не стал пахать. ‑ На солнце жарко, пойдем в кустах посидим, ‑ пригласил он, указывая на лесок вплоть у конца полосы. Мы перешли в тень молодых

березок. Он сел на землю, я остановился против него. ‑ Из какой деревни? ‑ Из Ботвиньина. ‑ Далече? ‑ Вон маячит на горке. ‑ И он показал мне. ‑ Что же так далеко от дома пашешь? ‑ Да это не моя, здешнего мужичка, я нанялся. ‑ Как нанялся, на лето? ‑ Не, посеять нанялся ‑ вспахать, передвоить, как должно. ‑ Что же, у него земли много? ‑ Да мер двадцать высевает. ‑ Вот как, а лошадь это твоя? Хорошая лошадь. ‑

Да кобыла ничего, ‑ говорит он с спокойной гордостью. Кобыла действительно такая по ладам, росту и сытости, каких редко видишь у крестьян. ‑ Верно, живешь в людях, извозом занимаешься? ‑ Не, дома, один и хозяи 1000 н. ‑ Такой молодой? ‑ Да я с семи лет без отца остался, брат в Москве живет, на фабрике. Сначала сестра помогала, тоже на фабрике жила, а с четырнадцати лет как есть один, во все дела, и работал, и наживал, ‑ сказал

он с спокойным сознанием своего достоинства. ‑ Женат? ‑ Нет. ‑ Так кто же у тебя по домашности? ‑ А матушка? ‑ И корова есть? ‑ Коров две. ‑ Вот как! Сколько же тебе лет? ‑ спросил я. ‑ Восемнадцать, ‑ отвечал он, чуть улыбаясь и понимая, что меня занимало то, что он, такой молодой, так мог устроиться. И это, очевидно, было ему приятно. ‑ Какой еще молодой, ‑ сказал я. ‑ Что же, и в солдаты придется? ‑ Как

же, лобовой, ‑ сказал он с тем спокойным выражением, с которым говорят про старость, про смерть, вообще про то, о чем рассуждать нечего, потому что оно неотвратимо. Разговор наш, как и всегда в наше время разговоры с крестьянами, коснулся земли, и он, описывая свою жизнь, сказал, что земли мало, что если бы не работал где пеший, где на лошади, то и кормиться бы нечем. Но рассказывает он все это с веселым, радостным и гордым

самодовольством. Повторил еще раз, что остался один хозяином с четырнадцати лет и все один заработал. ‑ Ну, а вино пьешь? Очевидно, ему неприятно было сказать, что пьет, но он не хочет сказать неправду. ‑ Пью, ‑ сказал он тихо, пожимая плечами. ‑ А грамоте знаешь? ‑ Хорошо знаю. ‑ Что же, не читал книг о вине? ‑ Нет, не читал. ‑ Что же, а лучше бы не пить совсем. ‑ Известно, добра от него мало. ‑ Так и бросить бы. Он