Тёплая шапка вечности — страница 6

(которая умерла от разрыва сердца при ночном визите милиционеров-убийц. — М.С.-К.). Так её не станет совсем, невозвратно всосёт её земля, а так — побудет ещё в живом воздухе, попарит на голове друга”. Такое вот естественное отношение к жизни: и жизнь — это обыкновенная вещь, и смерть также не Бог весть какое событие. Есть друг — хорошо, нет — хорошая есть шапка и светлая память о друге. Ведь в нашей прекрасной стране всего навалом —

и собак, и людей; до недавнего времени, правда, шапок не хватало… Кстати, простым людям всегда была свойственна подобная жизненная позиция, без всяких там антимоний. Старик, в сущности, не злой человек. “В бессильной ярости” он тем не менее открывает дверь коту — мужу своих пяти кошек, “играет желваками и хрустит пальцами”, но всё же пускает ненавистного кота. Ведь приход его — это вечный закон природы, а вечные законы природы

старик, по-видимому, уважает. Он совсем не отрицательный поэтому персонаж. Чего никак нельзя сказать о толстомясых милиционерах, “бывших деревенских парнишках”, а теперь у них, потерявших совсем совесть, “в карманах ни одного колоска нет”. Человек, длительное время живущий в урбанистическом мире (даже если этот мир ему вроде бы по душе), всё равно, просто в силу своего человеческого устройства, ищет слияния с природой. Как

достичь этого? Кто-то покупает “домик в деревне”, а кто-то, выпивая на ночь полстакана «Сахры», уплывает в тот мир, где Природа и Человек — это одна прекрасная белоснежная сказка. Пусть и жестокая к кому-то, как, например, к герою-полярнику, но кто сказал, что Природа всегда добра к своим лучшим сынам? “Старик лёг спать и, уснув поглубже, подобрел, и звери сползлись, молча подрались за лучшие места и улеглись на старике и вокруг. И

все вместе плавно отчалили”. Всё это выглядит столь величественно и прекрасно, что Садур замечает: даже милиционеры-убийцы, не видящие этой красоты, вероятно, догадываются о ней, заглядывая в глаза шавок и кошек — устремлённые на незваных пришельцев “десятки внимательных глаз с тела спящей жертвы”. Даже эти милиционеры “стояли бы вечно… стояли бы, угрызаемые стыдом, пока из старшин не превратились бы обратно в вольных

сельских пареньков и не ушли бы тихонько, всхлипывая от страха и любви, к себе в деревню, к маме, к полям безбрежным…” Старшины были изгнаны из квартиры домашней стаей во главе с заглянувшим в гости котом Василием. “Синяя болонка так орала, что умерла от разрыва сердца. Старик спал”. Что ему до каких-то милиционеров, ему, видящему такие чудесные сны! В этих снах “небольшие тихие люди, живущие на краю мира”, мёртвому