Теория «Москва – Третий Рим» и ее место в русской культуре XVI-XVIII вв. — страница 8

  • Просмотров 1208
  • Скачиваний 11
  • Размер файла 63
    Кб

Крыму? И Рыму. Тем буди царь всем странном, агаряном, иным Народом дивным.[xxix] Подобные уподобления и щедрые обещания, естественно, не обладали ни истоиософской глубиной (в отличие от Филофеевой теории), ни политической весомостью, являясь не более чем гиперболами и оставаясь принадлежностью только риторики. Не только покорение Рима, но и польская корона ни царю Алексею Михайловичу, ни его сыну и не снились. Эта же топика присуща и

виршам Симеона Полоцкого[xxx] на рождение царевича Петра Алексеевича (будущего Петра I), которые были прочитаны на торжественном «столе» по случаю крещения новорожденного 29 июня 1672 г. Вирши, по-видимому, сохраняли актуальность и в петровское время: в списке ГАКО они находятся в окружении текстов, посвященных отношениям с Турцией после заключения мира 3 июня 1700 г. Составление рукописи связано с Прутским походом, список сделан между

20 мая и 3 июля 1712 г.[xxxi] Однако эта политическая актуализация имеет, по-видимому, уже вторичный характер, [xxxii] а главное, никак не пересекается с теорией «Москва – Третий Рим». Здесь содержится мотив избавления новорожденным в будущем Царьграда от турок: Радость велию сей месяц май явил есть, а пресланый царь Алексей царевича Петра родил есть, Вчера православный Царьград от турок пленися, ныне избавление преславно явися. О,

Константине граде, зело веселися, и святая София соборная церкви просветися. Преславный родися ныне нам царевич, Велий князь московский Петр Алексеевичь. Тщится благочестием нас укрепити и всю бусорманскую ересь низложити. И ты, царствующий граде Москва, просветися, ибо радость велия в тя вселися.[xxxiii] Панегирические вирши вообще развивают имперский, вселенский мотив – а в этом только смысле и римский. Рим важен лишь как маркер,

знак этой вселенскости. Этот имперский мотив, например, заявлен и у Кариона Истомина в «Книге Любве знак и честен брак», написанной на бракосочетание Петра I и Евдокии Лопухиной: Желаем сего сердцем и душею, да царствуете вселенною всею, Благочестие всюду пространяти, Царство Российско от враг защищати.[xxxiv] В виршах Симеона и других панегиристов XVII в. как будто бы нет ссылок на теорию «Москва – Третий Рим», зато имеется имеется

именование России «новый Израиль».[xxxv] В середине XVII столетия в России происходит «византинизация» придворной культуры и ритуала. При царе Алексее Михайловиче, устанавливается практика причащения царя по чину священнослужителей – как это делали византийские императоры.[xxxvi] «Стремление возродить вселенскую православную империю реализовалось прежде всего в семиотическом плане. Русский царь стремится вести себя как