Страсти-мордасти 2 — страница 10

  • Просмотров 760
  • Скачиваний 8
  • Размер файла 30
    Кб

горячо и нелогично, а на двор уже пришел теплый вечер, в покрасневшем небе неподвижно стояло густое сизое облако. В подвале становилось темно. Мальчик выпил кружку чая, вспотел, взглянул на меня, на мать и сказал: — Наелся, напился,— даже спать захотелось, ей-богу... — И усни,— посоветовала мать. — А он — уйдет! Ты уйдешь? — Не бойсь, я его не пущу,— сказала женщина, толкнув меня коленом. — Не уходи,— попросил Ленька, прикрыл глаза и,

сладко потянувшись, свалился в ящик. Потом вдруг приподнял голову и с упреком сказал матери: — Ты бы вот выходила за него замуж, венчалась бы, как другие бабы,— а то валандаешься зря со всяким... только бьют... А он — добрый... — Спи, знай,— тихо сказала женщина, наклонясь над блюдцем чая. — Он — богатый... С минуту женщина сидела молча, схлебывая чай с блюдечка неловкими губами, потом сказала мне, как старому знакомому: — Так вот мы и

живем тихонько, я да он, а боле никого. Ругают меня на дворе — распутная! А — что ж? Мне стыдиться некого. К этому же — видите, как я снаружи испорчена? Всякому сразу видно, для чего я гожусь. Да. Уснул сынок, утешеньишко мое. Хорошее дитя у меня? — Да. Очень! — Не налюбуюсь. Умница ведь? — Мудрец. — То-то! Отец у него — барин был, старичок; этот — как их зовут? Конторы у них,— ах ты! Бумаги пишут? — Нотариус? — Вот, он самый! Милый был

старичок... Ласковый. Любил меня, я горничной у него жила. Она прикрыла тряпьем голые ножки сына, поправила под его головой темное изголовье и снова заговорила, легко так: — Вдруг — помер. Ночью было, я только ушла от него, а он ка-ак грохнется на пол,— только и житья! Вы — квасом торгуете? — Квасом. — От себя? — От хозяина. Она подвинулась поближе ко мне, говоря: — Вы мною, молодой человек, не брезгуйте, теперь уж я не заразная,

спросите кого хотите в улице, все знают! — Я не брезгую. Положив на колено мне маленькую руку со стертой кожей на пальцах и обломанными ногтями, она продолжала ласково: — Очень я благодарна вам за Леньку, праздник ему сегодня. Хорошо это сделали вы... — Надобно мне идти,— сказал я. — Куда? — удивленно спросила она. — Дело есть. — Останьтесь! — Не могу... Она посмотрела на сына, потом в окно, на небо и сказала негромко: — А то —

останьтесь. Я рожу-то платком прикрою... Хочется мне за сына поблагодарить вас... Я — закроюсь, а? Она говорила неотразимо по-человечьи,— так ласково, с таким хорошим чувством. И глаза ее — детские глаза на безобразном лице — улыбались улыбкой не нищей, а человека богатого, которому есть чем поблагодарить. — Мамка,— вдруг крикнул мальчик, вздрогнув и приподнявшись,— ползут! Мамка же... иди-и... — Приснилось,— сказала мне она,