Стилистические особенности "Братья Карамазовы" — страница 6

  • Просмотров 1265
  • Скачиваний 25
  • Размер файла 61
    Кб

каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом». (1, т.9, с 319). Религиозные войны и крестовые походы означали, по мнению инквизитора, это неудержимое стремление человеческого разума к «бесспорности». Существование множества богов означало бы сомнение в истине, поэтому люди «взывали друг к другу: «Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не

то смерть вам и богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут пред идолами». Христос, не поняв, по мнению инквизитора, этой природы человека и его ограниченного рамками «бесспорных» истин разума и надеясь на то, что человек «останется с богом, не нуждаясь в чуде», отверг, и другие две возможности совершить «чудо» и тем самым доказать свое существование – он не спрыгнул, как

предлагал ему дьявол, с вершины храма и не сошел с креста, когда того требовала толпа, «издеваясь и дразня». Христос «не захотел поработить человека чудом, жаждал свободной веры, а не чудесной». Он «жаждал свободной любви, а не рабских восторгов невольника пред могуществом, раз навсегда его ужаснувшим».(1,т. 9, с. 321) Законы познания истины о мире, боге распространяются, как считает Иван Карамазов, и на нравственные категории.

Созданный его воображением великий инквизитор легко переходит в своем разговоре с Христом от проблемы познания истины о боге к вопросу познания человеком нравственных категорий добра и зла. И здесь человеческому разуму свойственно скорее стремление подчиниться «бесспорному» факту, чем свободно выбирать из «бездоказательных» возможностей одну возможность как истину. И хотя человек мечтает о безграничной свободе и даже

своеволии в области нравственных поступков, хотя «нет ничего обольстительнее для человека как свобода его совести», вместе с тем «нет ничего и мучительнее». И человеческий разум жаждет «бесспорных», доказанных, «авторитетных» правил в познании добра и зла и стремится подчиниться этим готовым, сформулированным моральным нормам, и тогда «он даже бросит хлеб» и «пойдет за тем, который обольстит его совесть». «Вместо того чтоб

овладеть людскою свободой,- упрекает инквизитор Христа, - ты умножил ее и обременил ее мучениями душевное царство человека навеки. Ты возжелал свободной любви человека, чтобы свободно пошел он за тобою, прельщенный и плененный тобою. Вместо твердого древнего закона – свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея лишь в руководстве твой образ пред собою,- но неужели ты не подумал, что он