Стилистические особенности "Братья Карамазовы" — страница 11

ему свойственно стремление к познанию истины, связанной с тайной смерти, и он советует Алеше, будучи в монастыре, «добраться до правды» и рассказать о ней ему: «Все же идти на тот свет будет легче, коли наверно знаешь, что там такое». Вопросы познания волнуют не только Ивана Карамазова и Федора Павловича, они становятся предметом рассуждений и Смердякова. Он тоже с неопровержимой логикой отрицает существование бога по тем же

законам человеческого разума, о которых говорил инквизитор Христу. «Когда страшный и премудрый дух» предлагал броситься Христу с вершин храма и доказать через «чудо» свою божественность (ибо сын божий «не упадет и не расшибется»), Христос, по словам инквизитора, не сделав этого, поступил «гордо и великолепно как бог», не желая искушать бога, потому что иссушение (требование «чуда») означало бы потерю веры. «И неужели, - упрекает

инквизитор Христа, - ты в самом деле мог допустить хоть минуту, что и людям будет под силу подобное искушение?». Смердяков в третьей книге романа в главе «Контроверза» как бы иллюстрирует будущую мысль инквизитора о том, что людям не под силу «подобное искушение». В разговоре с Федором Павловичем, Алешей и слугой Григорием под одобрительные реплики своего духовного кумира Ивана Смердяков мотивирует свое возможное отречение от

христианской веры и переход в веру магометанскую отсутствием «чуда» как «неотразимого факта», как доказательства существования бога: «Ведь коли бы я тогда веровал в самую истину, как веровать надлежит, то тогда действительно было бы грешно, если бы муки за свою веру не принял и в поганую Магометову веру перешел бы. Но ведь до мук и не дошло бы тогда-с, потому стоило бы мне в тот миг сказать сей горе: двинься и подави мучителя, то

она бы двинулась и в тот же миг его придавила, как таракана, и пошел бы я как ни в чем не бывало прочь, воспевая и славя бога. А коли я именно в тот же самый момент это все и испробовал и нарочно уже кричал сей горе: подави сих мучителей, - а та не давила, то как же, скажите, я в то время не усомнился, да еще в такой страшный час смертного великого греха?». (1,т.9,с. 167) «Искушая», проверяя веру в гипотезу (бога), Смердяков предполагает

испытанный метод познания – опыт, результатом которого должен явиться «неотразимый факт» («чудо»), если же опыт не даст ожидаемого результата, гипотеза (принимаемая «на веру») не подтвердился и отпадает («вера» разрушится). Этой точке зрения противопоставлена в романе свободная вера Зосимы. «Но условий с богом не делайте», (1,т.9,с.206) – скажет поэтому поводу старец. Требование «чуда» как доказательства означает, с его точки