Стихотворения в прозе — страница 7

  • Просмотров 2018
  • Скачиваний 10
  • Размер файла 81
    Кб

от самого дома спускается почти отвесная, точно разрытая, черная круча. Мы все столпились у окон... Ужас леденит наши сердца. — Вот оно... вот оно! — шепчет мой сосед. И вот вдоль всей далекой земной грани зашевелилось что-то, стали подниматься и падать какие-то небольшие кругловатые бугорки. «Это — море! — подумалось всем нам в одно и то же мгновение. — Оно сейчас нас всех затопит... Только как же оно может расти и подниматься вверх?

На эту кручу?» И, однако, оно растет, растет громадно... Это уже не отдельные бугорки мечутся вдали... Одна сплошная чудовищная волна обхватывает весь круг небосклона. Она летит, летит на нас! Морозным вихрем несется она, крутится тьмой кромешной. Всё задрожало вокруг — а там, в этой налетающей громаде, и треск, и гром, и тысячегортанный, железный лай... Га! Какой рев и вой! Это земля завыла от страха... Конец ей! Конец всему! Мальчик

пискнул еще раз... Я хотел было ухватиться за товарищей, но мы уже все раздавлены, погребены, потоплены, унесены той, как чернила черной, льдистой, грохочущей волной! Темнота... темнота вечная! Едва переводя дыхание, я проснулся. Март, 1878 Маша Проживая — много лет тому назад — в Петербурге, я, всякий раз как мне случалось нанимать извозчика, вступал с ним в беседу. Особенно любил я беседовать с ночными извозчиками, бедными

подгородными крестьянами, прибывавшими в столицу с окрашенными вохрой санишками и плохой клячонкой — в надежде и самим прокормиться и собрать на оброк господам. Вот однажды нанял я такого извозчика... Парень лет двадцати, рослый, статный, молодец молодцом; глаза голубые, щеки румяные; русые волосы вьются колечками из-под надвинутой на самые брови заплатанной шапоньки. И как только налез этот рваный армячишко на эти богатырские

плеча! Однако красивое безбородое лицо извозчика казалось печальным и хмурым. Разговорился я с ним. И в голосе его слышалась печаль. — Что, брат? — спросил я его. — Отчего ты не весел? Али горе есть какое? Парень не тотчас отвечал мне. — Есть, барин, есть, — промолвил он наконец. — Да и такое, что лучше быть не надо. Жена у меня померла. — Ты ее любил... жену-то свою? Парень не обернулся ко мне; только голову наклонил немного. — Любил,

барин. Восьмой месяц пошел... а не могу забыть. Гложет мне сердце... да и ну! И с чего ей было помирать-то? Молодая! здоровая!.. В един день холера порешила. — И добрая она была у тебя? — Ах, барин! — тяжело вздохнул бедняк. — И как же дружно мы жили с ней! Без меня скончалась. Я как узнал здесь, что ее, значит, уже похоронили, — сейчас в деревню поспешил, домой. Приехал — а уж за полночь стало. Вошел я к себе в избу, остановился посередке и