Стихотворения Б. Л. Пастернака “Чудо”, “Дурные дни” и “Гефсиманский сад” и произведения изобразительного искусства — страница 2

  • Просмотров 320
  • Скачиваний 9
  • Размер файла 24
    Кб

оказывается несколько иным. С точки зрения отражения в тексте отдельных деталей можно, на наш взгляд, выделить только строку “И спуск со свечою в подвал” (“Дурные дни”). П.А.Бодин /2/ считает источником такой детали, как свеча, картину Рембрандта “Воскрешение Лазаря”. Укажем еще два возможных источника. Гравюра Г.Доре и сходная с ней картина А.Сведомского /3/ изображают гробницу Лазаря как пещеру со ступенями. (Следовательно,

возможен спуск). У Доре источником света является светильник в руке одного из сопровождающих Христа при спуске в гробницу. “Чудо”, “Дурные дни” и “Гефсиманский сад”, с нашей точки зрения, имеют переклички не столько с западноевропейской, сколько с русской живописью Х1Х - начала ХХ века с ее вниманием к историческим и географическим реалиям в изображении евангельских сюжетов. Старым европейским мастерам не свойственно

подчеркивание местного колорита, как это имеет место в названных стихотворениях (“Припомнился скат величавый В пустыне...” - “Дурные дни”; “Колючий кустарник на круче был выжжен” - “Чудо”; “Седые серебристые маслины” - “Гефсиманский сад”). В гефсиманских сюжетах старых мастеров, как правило, нет сада, Елеонская гора изображается в виде совершенно голого пригорка (Джованни Беллини, Микеланджело, Босх), зато встречаются

такие детали, чуждые стилистике рассматриваемых стихотворений, как ангел (Эль Греко, Сурбаран, Бассано) и символическая чаша (Босх), чашу иногда держит в руке ангел (Эль Греко, Бассано, Беллини). Напротив, в картинах на евангельские сюжеты А.А.Иванова, Н.Н.Ге, И.Н.Крамского, В.Д.Поленова, Г.И.Семирадского, В.А.Котарбинского, А.Сведомского и др. присутствуют исторические реалии и колорит жаркой страны. По словам С.С.Аверинцева,

“...историзм 19 века позволяет впервые увидеть евангельские события не в мистической перспективе вечной “современности” их каждому поколению верующих, но в перспективе историко-культурного процесса, как один из ее моментов, лишенный абсолютности, но взамен наделенный колоритностью времени и места...” /1/. Пейзаж в рассматриваемых трех стихотворениях историчен, и это роднит их с историческим направлением в русской живописи Х1Х

века /4/. Но этого нельзя сказать о центральном образе. “Он” действует и говорит, но не имеет лица, “он” даже назван не иначе, как личным местоимением. Это “неназывание по имени” и буквальное соответствие “его” действий и речей первоисточнику создает каноничность образа. Сошлемся на мнение И.Кирилловой /5/, отметившей, что натуралистическое описание образу Христа противопоказано, поэтому именно поэзия, а не проза имеет