Стихотворение Пастернака Во всем мне хочется дойти

Стихотворение Пастернака Во всем мне хочется дойти Стихотворение Пастернака «Во всем мне хочется дойти…», написанное в 1956году, стало поэтическим кредо писателя, итогом его размышлений о творчестве, о месте и роли поэта и поэзии. В разные периоды жизни он говорил об этом, но неизменным оставалось одно: главная задача искусства – поиск истины, постижение сущности явлений, всей полноты бытия: Во всем мне хочется дойти До самой

сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. Лирический герой Пастернака воспринимает мир просто и естественно, а потому именно природа наиболее близка духу самого художественного творчества. Отсюда появляются так характерные для Пастернака сравнения творчества и природного мира. В раннем стихотворении «Определение поэзии» он писал: «Это – круто налившийся свист, / Это щелканье сдавленных льдинок…». Завершая свой

творческий путь, он также говорит о внутреннем родстве природы и поэзии: «В стихи б я внес дыханье роз, / Дыханье мяты, / Луга, осоку, сенокос, / Грозы раскаты». Не оружие, не маузер, как у Маяковского, а цветущий сад – вот то, что для Пастернака определяет его поэзию: «Я б разбивал стихи, как сад». В этом она схожа с музыкой, которую боготворил писатель. Его любимым композитором был Шопен, музыка которого воспринимается Пастернаком как

эталон истинного искусства. И она, как и его поэзия, полна звуками, запахами, голосами природы. Это «живое чудо / Фольварков, парков, рощ», воплощенное средствами искусства – поэтического или музыкального. Природа как образ гармоничной простоты и совершенства, как идеал часто противопоставляется житейской суете и искусственности. Об этом говорили многие русские поэты и писатели – Пушкин и Лермонтов, Тургенев и Толстой, Тютчев и

Фет. Для Пастернака творить – значит «жить, думать, чувствовать, любить, / Свершать открытья». Вот почему даже то, что кажется случайным, не столь важным, принадлежащим к обычной житейской суете, для него не менее значимо, чем основная «нить судеб, событий». Ведь и здесь кроется «сущность протекших дней». Но все же, помимо природы, лучше всего таинства бытия раскрываются в «свойствах страсти», с ее беззакониями и грехами,