Становление Великой Руси — страница 3

  • Просмотров 3697
  • Скачиваний 145
  • Размер файла 54
    Кб

вотчинных земель сохранились в Центре, тогда как по­местье получило наибольшее распространение в Новгоро­де, на южных и западных окраинах государства. К началу XVII века поместье подверглось такому же дроблению, как и боярские вотчины в XV веке. Чис­ленность феодалов вновь увеличилась, тогда как фонды поместных земель остались прежними. На этот раз кризис приобрел более глубокий характер. Низшие и наиболее многочисленные

прослойки поместного дворянства оказались затронуты процессом социальной деградации. Оску­девшие помещики не могли более служить в конных полках («конно, людно и оружно») и переходили в раз­ряд детей боярских—пищальников. Многие из таких пищальников не имели крепостных крестьян, а часто и холопов, сами обрабатывали землю, т. е. фактически вы­зывали из феодального сословия. Не случайно главными очагами гражданской войны на

первом ее этапе стала Рязанская и Путивльская «украины», где процесс дроб­ления поместья протекал весьма интенсивно. Во вновь присоединенных южных уездах (Елец, Белгород, Валуй и др.) власти спешили организовать поместную си­стему, чтобы создать себе опору в лице степных помещиков. Наряду с безземельными детьми боярскими по­местья в «диком поле» получали казаки, крестьянские дети и прочие разночинцы. На юге не было ни

возделанных под пашню земель, ни крепостных крестьян. Новые помещики принуждены были сами «раздирать» ковыльную степь. В ряде уездов их привлекали к отбыванию барщины на государевой десятинной пашне. Как и многие рязанские дети боярские большинство южных помещиков служили пищальниками в местных гарнизонах. Кризис феодального сословия стал одним из главных факторов гражданской войны в России. Но значение его до сих пор

недостаточно изучено. Вторжение самозванца, принявшего имя младшего сы­на Грозного — Дмитрия, положило начало новому этапу в развитии Смуты. Истории самозванства посвящена обширная литерату­ра. Первоначально все внимание историков было сосредоточено на вопросе о том, кто скрывался под личиной Лжедмитрия I. Большинство историков придерживалось мнения, что имя сыта Грозного принял беглый чудовский монах Григорий Отрепьев. Но

самый крупный знаток Смутного времени С. Ф. Платонов пришел к заключе­нию, что вопрос о личности самозванца не поддается ре­шению. Подводя итог своим наблюдениям, историк с не­которой грустью писал: «Нельзя считать, что самозванец был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть: истина от нас пока скрыта». Столь же осторожной была точка зрения В. О. Клю­чевского. Как отметил этот историк, личность неведомого