Станислав Нейгауз - педагог — страница 6

чтобы почувствовать удаление «места» события. Ля-бемоль мажорная гармония последнего такта, подобно упавшему занавесу венчает действие. Тому, кто не знаком с уроками С. Нейгауза, будет трудно вообразить, с какой скрупулезной тщательностью работал он с учениками над фразировкой произведения. Искренность, непосредственность высказывания, живое музицирование за инструментом, – составлявшие главное очарование С.

Нейгауза-пианиста, – царили в его искусстве лишь после ювелирной отработки и расстановки каждого звука во фразе. Чтобы быть правильно понятым, проиллюстрирую эту мысль таким примером. Для музыканта, способного по своему уровню исполнить фа-минорную Фантазию Шопена, будет, вероятно, несложно воплотить на инструменте характер мрачно-торжественного шествия её вступления, основываясь на интуиции и внутреннем переживании. Но

воплощение это будет только приблизительное, если не вникнуть в законы движения, интонации и динамики фразы. Рассмотрим в связи с этим лишь первый двутакт вступления и задачи, выдвигаемые С. Г. Нейгаузом в отношении его фразировки: пунктирный ритм нисходящих мотивов необходимо исполнять идеально точно, как и разделяющие их паузы. Вместе с тем, все четыре мотива должны, преодолев сопротивление пауз, объединиться в единую

мысль-фразу. Иными словами, здесь необходим гибкий ритм при строгом метре. Задача для исполнителя сложнейшая, которая, кстати, может служить примером, иллюстрирующим закон единства и борьбы противоположностей применительно к музыке; ощущению целостности фразы и её нисходящей интонации должна помочь внутрифразировочная динамика – в данном случае едва заметное, но ощутимое diminuendo от начального звука «фа» до последнего «до».

Здесь исполнителю необходимо владеть техникой тончайшей нюансировки на piano в очень сложном регистре рояля; в октавном унисоне обеих рук – левая – по звучности должна чуть-чуть преобладать над правой. Этого требует драматизм музыки, мрачность колорита; чрезвычайно сложны для исполнения слабые доли мотивов, часто превращающиеся вместо разрешения в акцент. Мягкости филировки их произнесения может помочь педаль, которую надо

взять точно на разрешение, моментально на паузе сняв. Весьма эскизно показав образец нейгаузовской режиссуры формы и фразы, заметим ещё раз, что лишь после «вживания» в намеченный художественный замысел и достижения технического мастерства ученику разрешалось (более того, это было главным условием!) играть на предельно эмоциональном накале, отражая в исполняемом мир своей индивидуальности.6 Непередаваемым своеобразием