Сорока

Сорока Автор: Астафьев В.П. Сорока Возвращаясь домой, в Рейкьявик, после получения Нобелевской премии, Халлдор Лакснес давал в Лондоне интервью, и один ехидный английский журналист спросил его: "Правда ли, что в Исландии каждый четвертый ребенок незаконнорожденный?" Писатель ответил вопросом на вопрос: "Правда ли, что Англия занимает одно из первых мест по смертности детей?" И, смягчая обстановку, может быть, и блюдя

законы чопорного английского этикета, потомок славных викингов заявил, что он приветствует жизнь в любом ее проявлении и ненавидит смерть в любом ее виде... Прочитавши об этом, я сразу вспомнил взволновавший меня когда-то рассказ о том, как один человек, едучи на теплоходе от Дудинки до Красноярска, за рейс, продолжающийся неделю, сумел жениться четырнадцать раз! В ту пору я еще мало чего смыслил в женительных делах и особого

значения двузначной цифре не придал, меня больше интересовал сам ход сватанья и женитьбы, бытовая, так сказать, сторона вопроса, потому что легендарной личностью был не кто иной, как мой родной дядя Вася, по прозвищу -- Сорока. По моему разумению, дядя Вася мог жениться и двадцать, и тридцать раз за рейс и никакой паники средь пассажиров не вызвал бы, разлада в работе теплохода не произвел. Я гордился успехами дяди! Когда я подрос и

мне показалось, что могу задавать людям любые вопросы, спросил дядю Васю насчет того удачного рейса по родной реке. Он провел узкой ладонью по моим волосам, по лбу, по глазам, по носу, как бы ненароком утер мне губы и, сияя золотом, обнажил зубы в снисходительной улыбке: -- Четырнадцать раз?! -- Дядя погрузился в размышления, что-то подсчитывая и уточняя. -- Два раза в сутки? Нет! -- вздохнул он с прискорбием: -- He-возможно! Технически

невозможно. А был дядя Вася из нашей родни, хоть с одной, хоть с другой ее стороны, -- самый технический человек: бракер на лесобирже, что к чему в работе или там в жизни -- разбирался. Я ему поверил. Я всегда и во всем верил моему дяде. И все верили. Порой опрометчиво, особенно женщины, но куда же им было деваться-то? Не верить Васе было нельзя, не любить его -- невозможно. *** Дядя Вася, Сорока. Что я знаю о нем? Мало, слишком мало. Ах, если б