Славянские мифы в творчестве русских композиторов девятнадцатого века — страница 4

парадигматика зависит от таких характеристик, как тембр и ритм, в сравнительно большей мере принадлежащих природе. Различные интерпретации мифа в музыке, при всем их своеобразии, тем не менее, являются выражением основных свойств мифа — его синкретизма, нерасчлененности составных элементов, художественных и аналитических, повествовательных и ритуальных. Исследование единства музыки и мифа чрезвычайно важно для ХХ века, т.

к. мифологическое пронизывает политику, фундаментальную культуру, в которой одним из главных направлений ментальности становится неомифологическое сознание. Его изучение невозможно вне постижения сути музыки, ибо понять миф — значит, пережить его, стать причастным к его Реальности. В возрасте сорока лет Александр Сергеевич в своих убеждениях стал близок к славянофильству. Вернувшись на Родину, он создал свое самое

знаменитое произведение – оперу «Русалка». И здесь вновь сказалось влияние Пушкина, который в свое время написал драму «Русалка» под впечатлением сказочно-фантастической оперы начала века «Леста, днепровская русалка». Либретто своей «Русалки» Даргомыжский сочинял сам по мотивам драмы Пушкина. Даже тексты некоторых «народных» песен, исполняемых в опере, он тоже сам сочинил. Первые постановки «Русалки» не принесли успеха.

Зато потом опера стала одной из любимейших в русском репертуаре. Достаточно сказать, что партию Мельника любил исполнять Шаляпин, а каватина Князя «Невольно к этим берегам» в исполнении Лемешева считается одним из шедевров мирового вокального искусства. Этой оперой Даргомыжского от души восхищался Чайковский: «По своей мелодической прелести, по теплоте и безыскусственности вдохновения, по изяществу кантилены и речитатива

«Русалка» в ряду русских опер занимает бесспорно первое место после недосягаемо гениальных опер Глинки». Второе путешествие в Европу произвело на Александра Сергеевича еще более удручающее впечатление, нежели первое. Вот что он писал: «Изумительная перемена в Париже против прежнего! Насколько он выиграл в наружном отношении, настолько он упал морально, можно сказать, до гнусности. Стоило гильотинировать в 1792 году до 40 тысяч

людей, чтобы впасть в нынешнее рабство! И смешно, и гадко!» Вернувшись в Россию, он любил говорить, что жизнь в Париже была для него равносильна ссылке. К тому же во время этой поездки началась его болезнь. Последнее значительное произведение Даргомыжского вновь связано с Пушкиным – оперу «Каменный гость» он писал по мотивам маленькой трагедии своего великого тезки. Работая над этой оперой, композитор был уже смертельно болен –