Счастья в творчестве А. Платонова — страница 7

«Джан». На заре человечества, в доисторические и раннеисторические эпохи, обычно жизнь человека (счастье жизни) напоминала дорогу от смерти, подстерегающей людей на каждом шагу. Существо жизни формировалось в преодолении постоянной угрозы нежизни. И именно этому нескончаемому пути человечества, запечатленному в древних легендах и "Книге бытия", уподоблен путь народа джан. Люди, чтобы выжить, включаются в "тройное

шествие в очередь по пустыне". Овцы, народ, звери (птицы) образуют цепь, в которой каждое последующее звено выживает за счет смерти предшествующего. Овцы съедают последнюю траву, обрекая на смерть питающихся ею мелких тварей, люди едят овец, звери и птицы терзают трупы умерших. Все уравнены в этой цени жизни, как в легендах и сказках, где птицы и звери столь же разумны, как люди. И в логике повествования очередная странность:

птицы, терзающие Чагатаева, - некие чудо-птицы, похожие на орлов-стервятников и одновременно на диких темных лебедей - глаза их, дальновидные и равнодушные, глядят на Чагатаева с мыслью и вниманием. Именно в сценах битвы Чагатаева с этими чудо-птицами легендарная природа повести "Джан" сильнее всего и обнаруживает себя. Битва отнюдь не намеренно избрана Чагатаевым для некоей демонстрации своей силы:

он вынужден принять бой. Налицо "выбор без выбора": Назар болен, изможден и не в состоянии выбирать пути для спасения своего народа, он вступает на тот, который предоставила ему судьба. "Пусть его охота за птицами - ничтожное дело, зато оно единственно возможное, пока не прошло его изнеможение (...). И убогий, малополезный труд, заключавшийся в терпении, в притворстве быть трупом, - все же утешал Чагатаева". Борьба

Чагатаева с орлами дана в картинах, рассчитанных на легендарные ассоциации (бой Прометея с орлом, прилетающим терзать его печень) и очень насыщенных в своем содержании. Так, подвиг оказывается столько же значимым для Чагатаева, сколько и для заинтересованных свидетелей его - еле живых людей племени джан. Чагатаев понимал, что малое мясо птицы "послужит (им) не для сытости, а для соединения с общей жизнью и друг с другом, оно

даст им чувство действительности, и они вспомнят свое существование. Здесь еда служит сразу для питания души и для того, чтобы опустевшие смирные глаза снова заблестели и увидели, рассеянный свет солнца на земле. Чагатаеву казалось, что и все человечество, если бы оно было сейчас перед ним, так же глядело бы на него, ожидающе и готовое обмануться в надеждах, перенести обман и вновь, заняться разнообразной, неизбежной жизнью".