Рынок и государство

ВВЕДЕНИЕ Вопрос о месте государства в экономической деятельности общества дискутировался практически в течение всего ХХ века, начиная с выхода в свет книги Дж.М.Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег», в которой автор пришел к выводу, что только активная финансовая политика государства может поддержать экономическое равновесие и справиться с массовой безработицей. В дальнейшем в теорию Кейнса большой вклад внес

один из самых влиятельных современных экономистов П..Самуэльсон. В учебнике «Экономика» он сумел обосновать и развить в соответствии с новыми экономическими условиями идею кейнсианства и смешанной экономики. В 70-е годы популярность теорий регулирования ослабла в связи с проявившимися недостатками государственных мер воздействия и бюрократическими издержками. Стало очевидно, что государство не в состоянии комплексно

решать все общественные проблемы. Самой пагубной чертой государственного сектора по общему признанию является порождаемая ею бюрократия, которая в конечном итоге становится верхушечной структурой, оторванной от общественных интересов. На рубеже 70-80-х годов кейнсианство вытесняется идеями Чикагской школы монетаризма. Среди бесспорных лидеров Чикагской школы необходимо назвать имя американского экономиста М.Фридмана. В

целом его взгляды сводятся к тому, что рынок – это добровольное сотрудничество индивидов. Характеризуя свою концепцию, он пишет, что «любая оценка кратковременных изменений хозяйственной активности будет, по-видимому, содержать серьезные ошибки, если она игнорирует движение денег». Другими словами, денежно-кредитная политика предпочтительнее, бюджетной. Как известно, в основу реформы начала 90-х годов в России была положена

монетаристская концепция. Однако игнорирование особенностей экономической структуры страны (высокая монополизация, большая роль естественных монополий, отсутствие частного сектора, дефицит товаров, преобладание в отраслевой структуре доли сырьевых отраслей и тяжелой промышленности и др.) не позволил использовать механизм экономического роста, заложенный этой моделью. Более того, противоречия постсоветской экономики еще