Революционное значение теории сложности и будущее экономической науки — страница 10

  • Просмотров 598
  • Скачиваний 7
  • Размер файла 43
    Кб

традиции принцип laissez faire принимался по ряду причин — достижение эффективности было одной из них, но не обязательно самой важной. В конце XIX в. экономисты видели свою роль в определении политики еще более скромной, чем их предшественники. И Дж. Н. Кейнс, и А. Маршалл подчеркивали ограниченность практического применения чистой теории и рассматривали экономическую политику скорее как искусство, стоящее отдельно от позитивной и

нормативной науки. Пигу отступил от различия между искусством и позитивной экономикой и попытался осуществить плавный переход от теории к политическим предписаниям. Отличительной чертой модели Пигу стал подход к теории полезности с точки зрения материального благосостояния: подход, в котором экономическая наука была лишь частью общего анализа политики, ограниченного той «сферой общественного благосостояния, где можно

прямо или косвенно применить шкалу измерения с помощью денег»22. С работы Пигу началось движение к современной экономике благосостояния, но эта экономика была непохожа на современную, например на ее основе экономисты выступали за прогрессивное налогообложение. Сам Пигу поддерживал такую экономическую политику, поскольку принимал за данность убывающую предельную полезность: перераспределение в пользу малообеспеченных

повысило бы общественное благосостояние. Следующим шагом на пути к современной экономике благосостояния стал сделанный Л. Роббинсом переход от интерпретации полезности в смысле материального благосостояния к ординалист-ской интерпретации, к тому, что Парето назвал желательностью (ophelimity). Подход с позиции материального благосостояния имеет прагматический смысл: полезность можно сравнивать у разных людей и определять при

помощи интроспекции. Желательность относится к удовлетворению потребности; ее невозможно определить и нельзя сравнить у разных людей. Сторонники подхода с позиции материального благосостояния концентрировались на полезности, неоклассические ординалисты — на желательности. Этот переход позволил применить экономическую теорию к любым товарам, а не только к благосостоянию, для которого определен набор общепринятых, хотя и

недоказуемых предпосылок о природе и сопоставимости функций полезности. И в то же время этот переход нацелил экономическую теорию на достижение эффективности в экономической политике, поскольку все другие цели включают в себя субъективные рассуждения и потому не должны рассматриваться позитивной наукой. «Экономическая теория контроля» А. Лернера (1944) соединила аргументы Пигу с интерпретацией полезности по Роббинсу,