Религиозный фон романа Эрнеста Хемингуэя "Прощай, оружие!" — страница 10

«Кристалл» 2001 стр.589. Хемингуэй. Э. Собрание сочинений М.: «Литература» СПб «Кристалл» 2001 стр.590. Неприглядный натурализм, с которым сталкивается изо дня в день военный врач, не оставляет сомнений в том, что индивидуум обречен. За ужином Пьяный Ринальди выбирает священника мишенью для своих богохульных острот: « - Уж этот апостол Павел, - сказал Ринальди. – Сам был кобель и бабник, а как не стало силы, так объявил, что это грешно. Сам

уже не мог ничего, так взялся поучать тех, кто еще в силе. Разве не так, Федерико? Майор улыбнулся. Мы в это время ели жаркое. - Я никогда не критикую святых после захода солнца, - сказал я. Священник поднял глаза от тарелки и улыбнулся мне». Фредерик в эти минуты чувствует себя счастливым. С одной стороны, он в привычной обстановке, в кругу приятелей, он называет их «братьями по оружию». Он все снисходительно принимает, потому что

теперь кое-что имеет за душой, свой секрет, свою любовь. Как и священнику, ему теперь есть куда возвращаться. Того ждет обретение потерянного рая в Абруццах, а Фредерика мирная жизнь вместе с Кэтрин. Тем временем пьяные бредни Ринальди переходят в настоящую истерику: «… - Так нельзя. Говорят вам: так нельзя. Мрак и пустота, и больше ничего нет. Больше ничего нет, слышите? Ни черта. Я знаю это, когда не работаю. Священник покачал

головой. Вестовой убрал жаркое. - Почему вы едите мясо? – обернулся Ринальди к священнику. – Разве вы не знаете, что сегодня пятница? - Сегодня четверг, - сказал священник. - Враки. Сегодня пятница. Вы едите тело Спасителя. Это божье мясо. Я знаю. Это дохлая австриячина. Вот что вы едите». Хемингуэй. Э. Собрание сочинений М.: «Литература» СПб «Кристалл» 2001 стр.592. Хемингуэй. Э. Собрание сочинений М.: «Литература» СПб «Кристалл» 2001 стр.593.

Разбитной хохмач Ринальди принадлежит к числу персонажей, которые пользуются «уважением» автора книги. Хемингуэй им доверяет, вкладывая в их уста свои самые сокровенные мысли. Так хирург итальянец не думает о смысле жизни, когда поглощен работой, но трудиться без отдыха ни один человек не в состоянии. А как только пауза возникает, непреодолимое отчаяние по поводу случайности и конечности бытия, снова наваливается на него. И

Хемингуэй видел в работе основную опору, гарант хотя бы эпизодического душевного спокойствия. А если ее не было, «…почва уходила из-под ног, и перед ним приоткрывалась черная бездна nada – ничто. В молчаливом грохоте его одиноких душевных перепадов все отчетливей слышалась тоска по работе, настоящей, большой работе». Не знающий сна мужчина – человек, преследуемый смертью, бессмысленностью мироздания, ничто, преследуемый nada, -