Проблема “нового” человека в сатирической повести М. А. Булгакова “Собачье сердце” — страница 8

где только не болтались тряпки с надписью: «Мы на горе всем буржуям // Мировой пожар раздуем». Видели мы более смелые плакаты из тех же «Двенадцати»: «...Эй, не трусь! Пальнём-ка пулей в святую Русь». Таким образом, Булгаков в своей версии революционных событий как бы отталкивается от поэмы Блока. Любопытно, что образ пса, учащегося читать по вывескам, порождает ещё одну интертекстуальную связь «Собачьего сердца», на сей раз

отсылает нас к поэме В.Маяковского «Люблю». Герой этой поэмы обучается грамоте с вывесок. Птенец человечий, чуть только вывелся — за книжки рукой, за тетрадные дести. А я обучался азбуке с вывесок, Листая страницы железа и жести. Но косвенно фигура Маяковского как поэта пролетарской революции возникает на страницах повести гораздо раньше, а именно в эпизоде, когда Шарик ползёт к профессору Преображенскому, привлечённый запахом

колбасы, купленной Филиппом Филипповичем в “кооперативе центрохоза”, мысленно взывая: “Для чего вам гнилая лошадь? Нигде кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме”. Перед нами не что иное, как намёк на рекламу, которую сочинял Маяковский. Маяковский для автора повести “Собачье сердце” становится одним из столпов того мира, который для самого Булгакова представлялся отрицанием традиционной культуры с её

гуманистическими ценностями, а Полиграф Полиграфович Шариков, искусственно выведенный гуманоид, выступает в повести как реализация целей пролетарской революции, провозгласившей своей задачи создание нового человека. Приметы времени “У-у-у-у-у-у-у-у-у!” – этими странными звуками начинается повесть М.Булгакова. В них слышатся боль и страх погибающего существа, способного оценить (как это ни покажется странно) и “негодяя в

грязном колпаке” из столовой “Нормального питания”, который плеснул кипятком и обварил левый бок собаки, и поваров: “например, покойный Влас с Пречистенки. Скольким он жизнь спас!” Булгаков показывает Москву так, как может её увидеть дворовый пёс, не случайно: “Что они там вытворяют в нормальном питании – уму собачьему непостижимо. Ведь они же, мерзавцы, из вонючей солонины щи варят, а те, бедняги, ничего и не знают. Бегут, жрут,

лакают!” Собака, живущая в ужасных условиях, способна сострадать людям, оказавшимся в таком же, как она, положении. Шарику жаль машинисточку, получающую по IX разряду “четыре с половиной червонца”, которая “дрожит, морщится” от столовской отравы за 40 копеек, но ест. “Вон она, вон она!!! Бежит в подворотню в любовниковых чулках. Ноги холодные, в живот дует, потому что шерсть на ней вроде моей, а штаны она носит холодные, так