Повесть Леонида Андреева Иуда Искариот "Психологическая интерпретация евангельского сюжета" — страница 5

поисках истины». 2.ИУДА-ЗАГАДКА ЕВАНГЕЛИЯ В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона — одном из самых авторитетных справочных дореволюцион­ных изданий — об Иуде сообщается: «Иуда Искариот — один из 12 апостолов, предавший своего Учителя. Свое про­звище он получил от г. Кериофа, из которого был родом (Иш-Кериоф — человек из Кериофа); впрочем, мнения в этом отношении расходятся. Во всяком случае он был единственным иудеем

среди апостолов, которые все были галилеяне. В обществе апостолов он заведовал их кас­сой, из которой скоро начал похищать деньги, и затем, об­манувшись в надежде, что Иисус Христос явится основате­лем великого земного царства, в котором все иудеи будут князьями и утопать в роскоши и богатстве, он продал своего Учителя за 30 серебреников (или сиклей: 3080 к. = 24 р. зол.), но от угрызений совести повесился. Немало было попыток разгадать

его переход от апостольства к предательству...»1[2] В представлении человечества Иуда стал символом са­мого черного предательства. Многие выдающиеся произве­дения мировой литературы, прежде всего «Божественная комедия» Данте Алигьери, закрепили эту «славу» за Иудой. У Данте Иуда, вместе с другими предателями (Брутом и Кассием, предавшими императора Цезаря в Древнем Риме), находится в самом ужасном месте Ада — в одной из трех

пастей Люцифера. То, что было совершено Иудой, не позволило поместить его ни в какой из кругов Ада, так как это было бы для него слишком малым наказанием: Переднему [Иуде. — В. К.] не зубы так страшны, Как ногти были, всё одну и ту же Сдирающие кожу со спины. «Тот, наверху, страдающий всех хуже, — Промолвил вождь, — Иуда Искарьот; Внутрь головой и пятками наруже»2. «Канонический» образ Иуды, представление о нравственной сути его черного

злодейства закреплялись в сознании человечества на протяжении многих столетий. И в XIX веке А. С. Пушкин вновь заклеймил предательство «всемирного врага», саму идею предательства в стихотворении «Подра­жание итальянскому» (1836): Как с древа сорвался предатель ученик, Диявол прилетел, к лицу его приник, Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной И бросил труп живой в гортань геенны гладной... Там бесы, радуясь и плеща, на

рога Прияли с хохотом всемирного врага И шумно понесли к проклятому владыке, И сатана, привстав, с веселием на лике Лобзанием своим насквозь прожег уста, В предательскую ночь лобзавшие Христа3. Однако в XIX и в XX веках, в условиях общего процесса дехристианизации культуры, в мировой литературе и ис­кусстве явственно обозначилась новая тенденция — постиг­нуть мотивы, проникнуть в психологию евангельских персо­нажей, напитать их