Поэтический мир Н.С. Гумилева — страница 5

вдохновения. Ранний романтизм. Жизнь Гумилева была удивительно беспокойной, пронизанной стремлением к поискам, риску. Таким же было и его художественное творчество, отмеченное чертами высокой романтики, поэтизацией героического, столь непохожего на серые будни и тусклый быт повседневности. Не случайно его героями были Одиссей, греческий путешественник Павианий, мореплаватель Колумб. Вслед за первым сборником появилась

книга - «Романтические цветы»(1908),где было еще много поэтической остроты, немало красивостей, искусственных цветов («сады души», «тайны мгновений»), но было и то, что заявлено в первом слове названия, - романтика. Вдохновительница поэта – Муза Дальних Странствий. Лирический герой стихов странствует «следом за Синбадом – Мореходом», блуждая по незнакомым водам и ему видится орел с красным оперением, швыряющий путешественника на

камень. Ему грезится «тайная пещера» Люцифера, где стоят высокие гробницы. Поэт противопоставляет современной серости красочный мир прошлого. Отсюда - обращение к далеким Ромулу и Рему, Помпею, окруженному пиратами, императору «с профилем орлиным». Здесь не мало от «неоромантической сказки». Недаром именно так называется одно из стихотворений сборника. Красочность передается многочисленными определениями, обозначающими

цвета. Однако среди этих образов, рожденных пылким воображением, встречаются картины, подсмотренные в самой действительности. Многие персонажи экзотического характера увидены поэтом во время его первого африканского путешествия. Так, в сборнике оказываются стихи, посвященные каирским матросам и детям, озеру Чад, носорогу, ягуару, жирафу. Но что особенно важно, поэт учится изображать этих героев своей лирики предметно,

объемно, выпукло. На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов. По лесистым его берегам И в горах, у зеленых подножий Поклоняются странным богам Девы-жрицы с эбеновой кожей. Таково стихотворение «Гиена», в котором хищница нарисована так выразительно, что мы очень отчетливо ее себе представляем: и вздыбленную шерсть, и огоньки ее глаз, и страшные, угрожающие зубы, и яростные

стенания. А жираф в одноименном стихотворении изображен так, что мы не можем не залюбоваться его изысканностью, его «грациозной стройностью», волшебным узором его покрова. Сегодня, я вижу, особенно грустный твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только