Первая буржуазно-демократическая революция в России (1905-1907гг.) — страница 8

Думой правительство ужиться также не смогло. 1 июня 1907 г. П.А.Столыпин предъявил социал-демократической фракции обвинение в подготовке военного заговора. 3 июня 1907 г. II Государственная дума была распущена. Одновременно появился новый избирательный закон, резко перераспределявший голоса избирателей в пользу помещиков и крупной буржуазии. Третьеиюньский государственный переворот (новое Положение о выборах в Думу в нарушение

Основных законов было утверждено царем без санкции Думы и Государственного совета) означал поражение революции 1905-1907 гг. 3. Оценка революции общественно-политическими силами в стране. Монархия Романовых правила страной 300 лет. Рухнула она в течение недели. Едва ли не на другой день, ошеломленные молниеносностью и легкостью исчезновения с лица земли режима, который еще так недавно казался несокрушимым, участники и свидетели

событий стали искать причины, объясняющие этот феномен. Быстрее всех ответ нашел Милюков: революция, утверждал он, произошла потому, что народ хотел довести войну до победы, а Николай II, правительство, “верхи” оказались главным препятствием на пути к достижению этой великой цели. Назначение этой версии лежит на поверхности: она должна была работать на лозунг доведения войны до победы. Милюков-историк здесь был полностью

оттеснен Милюковым-политиком, одержимым идеей завершения “исторической” задачи России – овладения Константинополем и проливами. Эта теория была хороша еще тем, что одним росчерком пера превращала контрреволюционную Думу в руководителя совершившейся революции. Даже на склоне жизни, когда настаивать на этой идее в свете уже имевшейся огромной литературы и документов по Февральской революции было просто нелепо, Милюков с

упорством Катона продолжал на ней настаивать. “Мы (?) знали,- писал он, что старое правительство было свергнуто ввиду его неспособности довести войну “до победного конца”. Именно эта неспособность обеспечила содействие вождей армии при совершении переворота членами Государственной думы”(1). Однако это “мы” было весьма условным даже в кадетской среде. Барон Нольде писал: “Царствовала концепция Милюкова: революция была

сделана, чтобы успешно завершить войну,– один из наивнейших самообманов этой богатой всякими фикциями эпохи”. К числу не поддавшихся этому самообману он причисляет также Набокова, Аджемова и Винавера, которые вместе с ним “в недрах кадетского Центрального комитета” пытались доказать Милюкову иллюзорность его концепции, но “столкнулись с самым упорным сопротивлением” лидера партии и его сторонников(2). Говоря о кадетском