Неформальная жизнь столицы в 50-х, 60-х гг. ХХ века

Конец 50 – начало 60-х годов нашего столетия. Неформальная жизнь столицы. Стихи, стихи, стихи... Доклад по истории ученика 10 “А”класса Гуральского Юрия В конце 50 – начале 60-х годов нашего столетия, во времена знаметитой “оттепели”, которой предшествовал ХХ съезд партии, политическая либерализация, зарождались новые формы общения между соседями и друзьями – то, что, позднее назовут “московской кухней”. В московских компаниях

сложился даже особый стиль общения. Собирались за столом, пели (обычно под гитару), танцевали – и говорили, говорили. Тогда по Москве ходило иножество анекдотов – тоже признак времени, их пересказывали друг другу, не опасаясь получить за это срок. В каждой компании были свои любимые расказчики. Как был и певец. И любимые песни. Это были странные песни: их нельзя было услышать по радио и их не исполняли со сцены, но знали все.

Ю.Даниэль назвал это как-то те первые послевоенные годы “временем блатных песен”: “Медленно и постепенно они просачивались с Дальнего Востока и с Дальнего Севера. Они вспыхивали в вокзальных буфетах узловых станций. Указ об амнистии напевал их сквозь зубы. Как пикеты наступающей армии, отдельные песни мотались вокруг небольших городов, их такт отстукивали дачные электрички, и наконец на плечах реабилитированной 58-й они вошли

в город. Их запела интеллигенция”. Потом в московские компании пришли другии песни. Это были даже не песни, а пение стихов под гитару. Среди поющих поэтов сразу появились московские кумиры: Булат Окуджава, Юрий Визбор, Новелла Матвеева... Записи их песен расходились быстро благодаря появившимся магнитофонам. Стихи многократно перепечатывались, и с этого, собственно, начался самиздат. По свидетельству современников, в самиздате

Москвы в конце 50 – начале 60-х годов господствовали именно стихи. Это были прежде всего стихи забытых, запрещенных поэтов – М.Цветаевой, А.Ахматовой, Н.Гумилева, О.Мандельштама и др. “Увлечение поэзией стало знаменем времени, - напишнт потом Л.Алексеева. – Стихами болели тогда люди, ни прежде, ни позже поэзией и вообще литературой особенно не интересовавшиеся. По всей Москве в учреждениях и конторах машинки были загружены до