Модест Петрович Мусоргский — страница 12
чужд автору "Детской", современнику Достоевского - писателя, считавшего, что счастье всего человечества не стоит одной слезинки невинно страдающего ребенка. Мусоргский расставил в сцене жертвоприношения Молоху свои акценты. Характерно, что в словесной лексике предвосхищаются некоторые поэтические обороты "Хованщины": "В ризы крови багряной облекись", "Предстань во пламени страшном". А вот вариация на тему будущего "Плача Юродивого": "Лейтесь, лейтесь, слезы горькие, страдай и горюй, сердце матери, сердце бедное". Вся картина "Капище Молоха" отмечена у Мусоргского эпической мощью, напоминая суровой величавостью и яркими контрастами стиль библейских сказаний. Действительно, поэтические образы близки Псалмам Давида, а обрисовка языческого бога войны Молоха больше напоминает образ "всесильного и гневного", "многомощного, страшного" Бога-Отца, Вседержителя, грозного карающего Судии, к которому взывают в час жесточайших испытаний, сознавая всю меру ответственности, какой требует общение с владыкой вселенной. Стать под защиту столь сильного и страшного бога - это действительно означает принести в жертву самое святое, надеть тяжелый венец. Композитор запечатлел здесь народ как сознающую себя личность - и именно высочайший уровень самосознания поднимает образ поверженного во прах, горестно стенающего, объятого ужасом и молящего о спасении народа до подлинно трагических высот. Такое решение сцены языческого жертвоприношения вступало в противоречие с замыслом Флобера и одновременно никак не укладывалось в привычную концепцию героико-патриотической оперы, тем более оперы о борьбе восставших наемников и рабов против власти Карфагена. Зато работа над первой картиной четвертого акта показала, какими могут быть пастыри народные в иной ситуации. Для концепции историко-героической оперы вполне подходила "Боевая песнь ливийцев". По образцу "Гугенотов" или "Риенци" Вагнера ее мелодия могла стать музыкальным образом-эмблемой, гимном-кредо и песней сопротивления борющихся позитивных сил. Но в операх Мейербера и Вагнера есть четкое деление на правых и неправых, один лагерь рассматривается в них как виновник происходящих катаклизмов, другой берется под защиту как потерпевшая сторона. Роман Флобера не давал возможности для такой трактовки. Карфаген трактовался в нем как мощное бесчеловечное государство со своими институтами, с официальными религиозными культами и символами могущества государственной власти. Но населяющие это государство общественные группы оказывались в
Похожие работы
- Рефераты
- Контрольные