Колокола в жизни и творчестве М. И. Глинки

Колокола в жизни и творчестве М. И. Глинки   Л. Д. Благовещенская Как часто биография композитора начинается с того, что родился он в музыкальной семье, что в доме постоянно звучала музыка, которой его с детства обучали… О Глинке этого сказать нельзя. И, тем не менее, семья будущего композитора была действительно музыкальной, хотя проявлялось это несколько иначе: в интересе к колокольному звону, которым славилось в своё время

село Новоспасское. Колокола для местной церкви подобрал дед композитора Н. А. Глинка. Когда у семьи появились материальные возможности, отец будущего классика – Иван Николаевич – увеличил благовестник (самый большой колокол, в который звонили благовест), заказанный на Вяземском заводе, причём в соответствии со строем остальных колоколов. Эта информация зафиксирована у Е. Н. Новиковой задолго до появления первых конференций и

сборников по компанологии. А значит, подпись на хранящемся в музее им. Глинки рисунке с изображением Новоспасских колоколов, утверждающая, что они подобраны самим композитором1, не соответствует действительности. На недатированном изображении только пять колоколов, что позволило бы предположить появление снимка до отливки шестого. Но, судя по орфографии, он сделан после 1918 года, и отсутствие одного колокола объясняется

небрежным выбором ракурса. «Новоспасские колокола славились не только на всю округу, но и за её пределами. Я и до сего дня помню новоспасский звон, глубокий, бархатный и ясный, медленно плывущий над лесами. Звуки тянулись далеко, далеко. В тихую погоду, бывало, они долетали до Шмакова. У нас, в Шмакове, обычно звонили по-новоспасскому», — вспоминает художница В. Н. Глинка2. Акварель неизвестного художника «Церковь в

Новоспасском»3позволяет нам увидеть, что колокольня построена удачно, выше крон деревьев. Соответственно, нет препятствий для распространения звука. Итак, в детстве, в период «бабушкиного затворничества», Глинка постоянно слышал колокольный звон, причём одной конкретной церкви (как известно, подборы и звоны в каждом храме были собственные). Это создало в его слуховом опыте мощную доминанту, о которой он сам пишет в своих