Классическая теория познания Г.В.Ф. Гегеля — страница 8

мы переносим свои внутренние идеальные образы во внешний мир и делаем их доступными для других людей. Но по отношению к самому себе этого можно и не делать. Достаточно произнести имя «про себя», чтобы вызвать в своём воображении обозначаемый им образ предмета. При этом необходимо помнить, что практика такой беззвучной работы нашего интеллекта с именами предметов обусловлена тем, что ранее они (имена) уже прошли через

процедуру своего овнешнения, что они уже неоднократно были прочитаны, услышаны, произнесены и повторены нами и что нам хорошо известно их значение. Имя можно сравнить с надводной частью айсберга, а содержание обозначаемого им представления – с подводной. Выступая в роли надводной части, имя позволяет человеку находить в себе то представление, которое оно обозначает, и выводить его на поверхность своего сознания. Единство

имени и содержания обозначаемого им представления обеспечивает память человека. §461. Третья ступень представления – память. Её значение состоит в том, что она связывает идеальное содержание нашего интеллекта (образы предметов и их имена) с реальным содержанием окружающего нас мира. Определения памяти: - удерживающая, - воспроизводящая, - механическая. Удерживающая память возводит разовую связь слова-имёни с обозначаемым

им представлением в постоянную. Благодаря ей слово-имя сливается со своим представлением, и они становятся единым целым. «Если при упоминании имени мы вспоминаем содержание обозначаемого им представления, то в этом акте мы имеем проявление удерживающей памяти. Мы становимся способными при виде знаков языка (слов – С.Т.) вспоминать объективно связанные с ним представления» [5, С. 301]. Каждому человеку самому приходится

усваивать всю ту массу слов, которой он пользуется в своей жизни. Его интеллект трудится над каждым словом, запоминая его значение, его звучание и графическое изображение. Множество имён, слитых с содержанием обозначаемых ими представлений предметов, удерживаются памятью человека. §462. На ступени воспроизводящей памяти наш интеллект имеет в имени предмет, а в предмете – имя без созерцания и представления самого предмета.

Чем больше мы свыкаемся со значением имени, с содержанием обозначаемого им представления, тем менее мы нуждаемся в воспроизведении самого этого содержания. По мере нарастания частоты употребления имени стоящее за ним представление всё более сливается с ним и растворяется в нём. Имя вбирает в себя образ предмета и становится его безобразным представителем. Само начертание и звучание имени начинает заменять собой образ