Жизнь и творчество Н.С. Гумилёва — страница 6

мог далеко не каждый, и потому многие «подмастья» в скором будущем покинут свой «Цех». Блок, который был в «Цехе» единственный раз – на организацион- ном собрании 20 октября, - назвал объединение «Гумилёвско-Городецкими обществом», а впоследствии записал: «Футуристы в целом, вероятно, явление более крупное, чем акмеизм. Последние – хилы, Гумилёва тяжелит «вкус», багаж у него тяжёлый, а Городецкого держат, как застрельщика с

именем; думаю, что Гумилёв конфузится и шокируется им нередко». Акмеизм как прграмма зародился в «Цехе Поэтов», но это было несколько позже. Поначалу же «Цех», насчитывавший 26 членов, вбирал в себя представителей разных направлений, большей частью как раз не акмеистов. О создании акмеизма было официально заявлено 11 февраля 1912 года на засудании «Академии стиха», а в №1 «Аполлона» за 1913 год появились статьи Гумилёва «Наследие

символизма и акмеизма». Единственный, кому, как учителю акмеизма, сохранил приверженность сам Гумилёв, даже когда он уже перерос созданную школу, был Готье. Его стихи включены Гумилёвым в «Чужое небо», а затем выпущена и самостоятельная книга переводов «Эмали и камей». Видимо, в эстетической программе Готье Гумилёву наиболее импонировали декларации, близкие ему самому: «Жизнь – вот наиглавнейшее качество в искусстве; за него

можно всё про- стить»; «…поменьше медитаций, празднословия, синте- тических суждений; нужна только вещь и ещё раз вещь». А непосредственно в поэтическом творчестве – программное стихотворение «Искусство», заканчивающиеся строками: Работать, гнуть, бороться! И лёгкий сон мечты Вольётся В нетленные черты. Создавая «Цех Поэтов», а за ним и акмеизм, Гумилёв не отрицал достижений символизма, наоборот – призывал взять из него лучшее.

Разве что в выпущенной в этом же, 1912 году книге «Чужое небо» современники увидели некие черты про- явления нового направления. «Чужое небо» - книга более «простая», чем предыдущие; быть может, именно потому, что в ней теперь уже не демон- стрируются достижения формы, - в этом нет нужды: всем уже – и себе самому – он доказал, что может, что овладел. Интере- сна книга и тем, что автор в ней представлен и как лирик, и как эпик (поэмы

«Блудный сын» и «Открытие Америки»), и как драматург (одноактная пьеса в стихах «Дон Жуан в Египте»), и как переводчик (стихи Теофилия Готье). «Чужое небо» действительно являет собой лучшую из вышед- ших до 1912 года Гумилёва – по лиризму, по земным и в то же время возвышенным чуствам, воспетым в ней, по тщательной дозировки змоционального (любовная лирика) и рациональ- ного («Искусство» Готье), экхотического, «конквистадорс- кого», но