Изображение деревни в романе Ф.А. Абрамова "Братья и сестры" — страница 4

  • Просмотров 2686
  • Скачиваний 135
  • Размер файла 11
    Кб

жизнь. А на фронте? Ты думаешь, у всех пост великий? Да возможно ли это?" Анфиса думает иначе: "Каждый решает так, как он может. Я не осуждаю. А сама не могу. Как я бабам посмотрю в глаза?" Максимализм Анфисы автор хотел объяснить крепкими нравственными устоями в ее староверской семье. "Раз горе а доме - каждый день покойники - разве может она отдаваться радости? Разве не преступно это? Все прабабки и бабки, хранившие верность

до гроба своим мужьям в их роду, восставали против ее любви, против страсти. Но и Анфису заставлял автор больше сомневаться, искать ответа. Анфиса терзается: любить должна была Настя, ее должна была одарить всеми дарами жизнь, а на самом деле любить выпало ей, Анфисе. Да разве справедливо это? Кто, кто определяет все это, заранее рассчитывает? Почему один человек умирает в молодости, а другой живет?. Анфиса, когда узнала, что Настя

обгорела, калекой стала, надела на себя вериги. Стоп. Никакой любви! Она стала сурова, аскетична, что называется, в ногу со своим временем. И думала: так и надо. В этом ее долг. Но людям это не понравилось. Людям, оказывается, больше нравилась прежняя Анфиса - веселая, неунывающая, жадная до жизни. И именно тогда о ней с восторгом говорили бабы: - Ну, женка! Не падает духом.Еще и нас тянет. А когда она стала аскетом, худо стало и людям! И

бабы даже спрашивают ее: что с тобой, Анфиса? Не заболела ли ты? Ходишь - лица на тебе нет и брови не раздвинешь... Страшно на тебя глядеть. И люди не идут к ней. А она ведь хотела им добра, для них надевала на себя власяницу. Хотел писатель ввести дорогие ему представления о старых традициях северян, не знавших даже запоров в доме: поставят приставку - и все. "Открыт дом - хоть все вынеси. Удивительная доверчивость северян... Избушки

охотничьи. Все остается. Лучина. Хлеб. Взаимовыручка. И Лукашин был благодарен этому краю. Он омылся в ключевых родниках... он окреп, набрался сил. И не только физических, но и духовных. Он окунулся в живой, родниковой воде... Он влюбился в этот первозданный край". Роман не сразу нашел благосклонных издателей. "Два года его отфутболивали редакции", - вспоминал писатель. Не приняли его журналы "Октябрь", "Новый мир".

"Братья и сестры" увидели свет в 1958 году в журнале "Нева". И тут совершилось почти чудо. Роман сразу был встречен критикой доброжелательно. За 1959-1960 годы появилось более тридцати рецензий в газетах и журналах. В 1959 году он вышел отдельной книгой в Лениздате, в 1960-м - в "Роман-газете", а в 1961-м был переведен и превосходно издан в Чехословакии. Первые рецензенты "Братьев и сестер" отмечали мужество Абрамова,