«… и в мой жестокий век восславил я свободу…» тема вольности в произведениях А. С. Пушкина — страница 6

  • Просмотров 4788
  • Скачиваний 189
  • Размер файла 44
    Кб

часть знаменитой оды. На следующий день он принес ее Тургеневым оконченную и переписанную набело. Она произвела действие взрывчатки; спокойно читать ее было невозможно, каждая строка разила, жгла, влекла в бой, клеймила позором: Питомцы ветреной Судьбы… Тираны мира! Трепещите! А вы мужайтесь и внемлите, Восстаньте, падшие рабы! Никогда еще после Радищева поэтический стих на Руси не звучал так набатно, так обличительно,

гражданственно: Увы! Куда ни брошу взор- Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы; Вежде неправленая Власть В сгущенной мгле предрассуждений Воссела – Рабства грозный Гений И Славы роковая страсть. Поэт обращается к истории Франции и России, чтобы понять истоки тирании, Они там, по мнению поэта, где нарушаются принципы сочетания «вольности святой», с законами «естественного права и равенства»,

где закон необязателен для владык и для народа. И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно! Мысли Пушкина навеяны идеями французских просветителей, «законами» Монтескье, «Общественным Договором Руссо». Согласно Руссо, государство – результат негласной договоренности всех членов общества, их принятой на себя добровольно обязанности взаимно выполнять свой

гражданский долг. Это и есть высший закон, стоящий над царями и народами. Если монарх нарушает этот договор и притесняет народ «неправедной властью» то с ним может случится то, что случилось с Людовиком XYI. Однако его казнь, как кажется Пушкину, - еще большее злодейство и вероломство, за которое восставший народ расплатился тиранией Наполеона. Поэт проклинает этого «самовластительного злодея» и обращается к другому «увенчанному

злодею» - императору Павлу I, самодурство которого переходило всякие границы. Его убийство – урок царям, ныне живущим: И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари, Не верные для вас ограды. Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой. Смелость неслыханная: восемнадцатилетний поэт дает уроки царям и народам, угрожает им «страшным гласом

Клии»! Имя Пушкина сразу стало известно всей читающей России (ода расходилась в списках). Не было такого образованного офицера, который не знал бы оды «Вольность», «Деревню», «К Чаадаеву» наизусть. Конечно, в тираноборческих рассуждениях поэта еще много наивного, книжного, ученического, много от ходячих предрассудков светского общества, от его «священного ужаса» перед крайностями якобинской диктатуры, от карамзинских