Художественный мир сборника "Серапионовы братья" Гофмана и система точек зрения в нём

Художественный мир сборника Серапионовы братья Гофмана и система точек зрения в нем «Серапионовы братья», собственно говоря, и не совсем роман. В конце жизни создает Гофман этот причудливый букет из новелл и сказок, обрамленный единой «рамкой», историей молодых литераторов-романтиков, называющих себя Серапионовыми братьями и читающих друг другу свои фантастические истории. Принцип их творчества и есть гофмановское

творческое кредо – реальность самой безудержной фантазии. Из всех сюжетов «Серапионовых братьев», пожалуй, именно эта рамка вовсе не выдумка, а история кружка, что сложился вокруг самого автора. В Серапионов день 14 ноября 1818 года было отпраздновано основание союза Серапионовых братьев, в который кроме него вошли литератор Контесса (Сильвестр), друг Гофмана Хитциг (Оттмар), врач Кореф (Винцент) и писатель Адельберт Шамиссо,

только что вернувшийся из кругосветного путешествия. Позднее включен был и Фуке, автор знаменитой «Ундины», сюжет которой Гофман переложил в романтическую оперу. Этот кружок, ставший вскоре столь же знаменитым, как и застольная компания в погребке Люттера и Вегнера, не был объединен общей литературной программой. Здесь читали друг другу свои творения, спорили… Для организации художественного пространства гофмановского

произведения образ Серапионовых братьев важен как определенный композиционный стержень. С точки зрения поэтики композиции «рамочный рассказ» в «Серапионовых братьях» обретает большую органику сопряжения рассказчика и рассказа, фона и рамки. Увековечив собрания членов кружка, Гофман воспользовался их несхожестью и вложил в уста «серапионов» фантазии самого разного свойства. Зловещие истории о преступных гипнотизерах,

вампирах, роковых предзнаменованиях как будто предвещают и сегодняшний бум «ужасов», светлые же детские сказки возвращают в мир чистоты и невинности, но, пожалуй, лейтмотивом всего произведения звучит тема художника, творца этих прекрасных или безумных фантазий. Некоторые рассказы и сказки Серапионовых братьев стали, как, скажем, «Щелкунчик и мышиный король», почти хрестоматийными, многие же, в русском переводе, ныне