Художественное время в поэзии В.А. Жуковского — страница 7

невосполнимой для юного поэта утраты – безвременной кончины 20-летнего друга и вдохновителя, главы «Дружеского литературного общества» Андрея Тургенева. Скорбный плач о нем неожиданно завершается радостным финалом, светлой надеждой на встречу: Прости! Не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая! Приятно ожидание! С каким веселием я буду умирать! Эта поэтическая тема Жуковского,

глубоко обусловленная христианским учением, состоит в том, что смерть не обрывает общение с человеком, а являет иной высший тип общения с усопшими. Следующий характерный мотив связан с образом завесы, пелены, покрывала, за которым сокрыты тайны загробного мира. Он интересно раскрывается в стихотворении «На кончину ее величества королевы Виртембергской» (1819), в котором, образ таинственного покрывала связан с идеей

соприкосновения с миром иным в таинстве смерти и в таинстве Евхаристии. Через все стихотворение проходит тема скоротечности, изменчивости жизни, непрочности земных благ и наслаждений, поэт размышляет о «грозной Силе», судьбы, «свирепого истребителя»; о неминуемости страдания, которое есть удел жителей земли. Традиционный романтический мотив наполняется глубоким христианским содержанием. Эфемерность, призрачность,

хрупкость временной жизни не земле, где «на всех путях Беда нас сторожит». ... где верны лишь утраты, Где милому мгновенье лишь дано, Где скорбь без крыл, а радости крылаты И где навек минувшее одно... Эта тема приобретает высший смысл в свете евангельского учения о бессмертии и вечности в лоне Божества после прохождения души чрез смертные врата. Пессимистический мотив безвременной гибели «прекрасного на свете» по велению

насмешливой и жестокой Судьбы получает совершенно иное звучание, когда Жуковский переходит от оплакивания почившей королевы Виртембергской к духовно-нравственному поучению, к проповеди, облеченной в изящную поэтическую форму. Он обращается к излюбленной теме гомилетики: страдания – путь к небесному блаженству, к постижению путей провидения, к Богопознанию: Земная жизнь небесного наследник; Несчастье нам учитель, а не враг;

Спасительно-суровый собеседник, Безжалостный разитель бренных благ, Великого понятный проповедник, Нам об руку на тайной жизни праг Оно идет все руша перед нами И скорбию дружа нас с небесами. Вот назначение скорби – возвысить человеческих дух от бесплодной суеты к созерцанию вечных благ. Потеря близких сокрушает прочные узы, соединяющие душу с житейскими пристрастиями и привязанностями. У Жуковского мысль всегда восходит к