Хроника Георгия Амартола и “Повесть временных лет”: Константин равноапостольный и князь Владимир Святославич — страница 4

изложенной в ПВЛ (так называемой “Корсунской легенды”), и легендарной биографии Константина, представленной в его житии, был проведен недавно М.Б.Плюхановой. Исследовательница пришла к выводу: “Корсунская легенда — сюжет о становлении христианского властителя, имеющий аналогии <...> в самом житии Константина и Елены. Владимир берет город (по мнению Шахматова, Корсунь в легенде — субститут Царьграда), вступает в брак с

царевной, крестится, излечивается от болезни. Каждый из этих мотивов является условием другого и символически тождественен любому другому. В житии Константина из всех перечисленных мотивов редуцирован только мотив брака” (Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 120). Развивая мысль М.Б.Плюхановой, М.Н.Виролайнен отмечает изоморфность сюжетов повествования о крещении Владимира и другого рассказа ПВЛ —

сказания о завоевании Владимиром Полоцка и о принуждении полоцкой княжны Рогнеды вступить с ним в брак (Виролайнен М.Н. Автор текста истории. С. 38-40). Между тем, сходство историй крещения Владимира и Константина, а также повествований о взятии Владимиром Полоцка и Корсуня является не столь существенным и полным (хотя на глубинном уровне все они — трансформации одной мифологемы). Сопоставим сначала Корсунскую легенду с рассказом

о Константине в составе хроники Георгия Амартола. Предпочтение этого источника житию Константина в данном случае оправдано, так как ПВЛ ссылается именно на хронику Амартола и структура летописного повествования ближе к произведению византийского хрониста; впрочем, рассказ о Константине у Амартола восходит к версии жития. У Амартола рассказывается о болезни Константина (его тело покрывается струпьями) и о совете “идольскых

иереев” для исцеления омыться в купели кровью младенцев. Император отвергает нечестивое “антикрещение” — деяние, достойное второго Ирода. Явившиеся во сне апостолы Петр и Павел указали Константину на некоего Сильвестра (“Селивестра”), который излечит его силою “божествьнаго и спаснаго источника, въ немьже коупавъся не точью телесное сдравье приимеши, но и д(у)шевное яко паче” (Истрин В.М. Книгы временьныя и образныя

Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славяно-русском переводе. Пг., 1920. Т. I. С. 331. Далее хроника цитируется по этому изданию с указанием страниц в тексте.). Епископ Сильвестр крестит Константина в купели, и император излечивается. С божественной помощью, после видения креста, Константин побеждает своего соперника язычника Максенция (“Максеньтия”), который тонет в реке. Владимир же, согласно летописи, выступает в