Хозяин бани и огорода — страница 2

ноженьки! -- Это потому, что в этот момент жалко. Кого жалеют, тот кажется маленьким. -- Ну а дальше? -- Дальше понесли хоронить. Оркестр в городе наняли за шестьдесят рублей. Тут, значит, скинутся: тридцать рублей сама заплатит, тридцать -- с моих выжмет, А на кой он мне черт нужен, оркестр? Я же его все равно не слышу. -- Друг перед другом выхваляются. Одни схоронили с оркестром, другие, глядя на них, тоже. Лучше бы эти деньги на поминки

пустить... -- Во, я и говорю: кто про что, а ты про поминки. -- Рассказчик засмеялся негромко. Молодой не засмеялся. -- Но когда сядут и хорошо помянут -- поговорят про покойного, повспоминают -- это же дороже, чем один раз пройдут поиграют. Ну и что поиграли? Ты же сам говоришь: "На кой он мне?" -- Тут дело не в покойнике, а в живых. Им же тоже надо показать, что они... уважали покойного, ценили. Значит, им никаких денег не жалко... -- Не жалко!

Что, у твоей жены шестидесяти рублей не найдется? -- Найдется. Ну и что? -- Чего же она будет с твоей родни тридцать рублей выжимать на оркестр? Заплати сама, и все, раз уважаешь. Чего тут скидываться-то? -- Я же не скажу ей из гроба: "Заплати сама!" -- Из гроба... Они при живых-то что хотят, то и делают. Власть дали! Моей девчонке надо глаза закапывать, глаза что-то разболелись... Ну, та плачет, конечно, когда ей капают, -- больно. А моя дура

орет на нее. Я осадил разок, она на меня, А у меня вся душа переворачивается, когда девчонка плачет, я не могу. -- Но капать-то надо. -- Да капать-то капай, зачем ругаться-то на нее? Ей и так больно, а эта орет стоит "не плачь!". Как же не плакать? -- Да... -- Николаю, рассказчику, охота дальше рассказывать, как его будут хоронить. -- Ну, слушай. Принесли на могилки, ямка уже готова... -- Ямку-то я копать буду. Я всем копаю. -- Наверно... -- Я

Стародубову Ефиму копал... Да не просто одну могилку, а сбоку еще для старухи его подкапывал. А они меня даже на поминки не позвали. Главное, я же сам напросился копать-то: я любил старика. И не позвали. Понял? -- Ну, они издалека приехали, сын-то с дочерью, чего они тут знают: кто копал, кто не копал... -- Те не знали, а что, некому подсказать было? Старуха знала... Нет, это уж такие люди. Два рубля суют мне... Хотел матом послать, но, думаю, горе у

людей... -- А кто совал-то? -- Племянница какая-то Ефимова. Тоже где-то в городе живет. Ну, распоряжалась тут похоронами. Подавись ты, думаю, своими двумя рублями, я лучше сам возьму пойду красненькой бутылку да помяну один. Я уважал старика... -- Так, а чего ты? Взял эти два рубля да пошел купил себе... -- Да я же не за деньги копал! Я говорю: уважал старика, мы вместе один раз тонули. Я пас колхозных коров, а он своих двух телков пригнал. И