Гитлер и тоталитарная Германия — страница 6

  • Просмотров 5356
  • Скачиваний 203
  • Размер файла 1188
    Кб

диктаторов окутаны еще более плотной пеленой секретности. “История Гитлера — это история недооценки”[2] — отмечал известный германский историк Файт Валентин, имея в виду историю его прихода к власти. Как подчеркивает один из наиболее авторитетных исследователей нацизма К. Д. Брахер, недооценкой грешили все: и правые, и левые, в самой Германии и за ее пределами, что и облегчило Гитлеру путь в рейхсканцелярию, помогло ему стать

вершителем судеб Европы. Чудовищные преступления Гитлера и титанические усилия, которые потребовались, чтобы сокрушить его империю, не оставляли места для недооценки. Но ей на смену приходит другая крайность: из карикатурного персонажа Гитлер превращается в воплощение некой сверхчеловеческой сатанинской силы, не подвластной объяснению с позиций здравого смысла, не поддающейся научного анализу. Гитлер явился порождением

эпохи, которая оказалась антрактом между двумя мировыми войнами и была неразрывно связана с ними. За исключением короткой передышки в 1924 — 1925 гг. мир содрогался в конвульсиях политических, социальных, экономических потрясений и глобальных войн. “Век мировых войн и революций”, “эра тоталитаризма”, “время диктаторов”, “эпоха европейской гражданской войны” — таков весьма неполный перечень определений эпохи, охватывавшей

почти всю первую половину нашего столетия. Тяжелой мрачной тенью лег на межвоенное время тяжелый опыт первой мировой войны. “Уникальным новшеством, привнесенным войной на всю Европу, — пишет видный исследователь фашизма, американский историк Дж. Моссе, — стало ужесточение жизни”[3]. Эту тенденцию подхватили и усугубили радикальные движения правого и левого толка. “Великий страх” был порожден приходом к власти большевиков. В

атмосфере всеобщего ожесточения, экстремизации социально-политической и духовной жизни на авансцену выходят вожди нового типа. Перед их агрессивным напором, пренебрежением к общепринятым нормам, возведенной в принцип аморальностью часто пасуют представители традиционной элиты, потерявшие привычные ориентиры. Они оказались зажаты между коммунистическим дьяволом и фашистским Вельзевулом. В фашизме многие из них склонны

были видеть меньшее зло, что в значительной степени объясняет успехи Гитлера, Муссолини и некоторых фюреров меньшего калибра. Растерянность одних, агрессивный динамизм других создавали непредсказуемую, не поддающуюся контролю ситуацию в мире. Британский историк А. Дж. П. Тейлор писал однажды, что “период между войнами был как будто специально создан для правления сумасшедших”. Речь идет не столько о ненормальности в