Фома Гордеев 2 — страница 6

  • Просмотров 8452
  • Скачиваний 9
  • Размер файла 316
    Кб

глазом, спрашивала она. Игнат привык, чтоб пред гневом его трепетали, и ему было дико и обидно видеть ее спокойствие. -А -вот!.. -крикнул он, замахиваясь на нее. Не быстро, но вовремя она уклонилась от его удара, потом схватила руку его, оттолкнула ее прочь от себя и, не повышая голоса, сказала: - Ежели тронешь, -больше ко мне не подходи! не допущу до себя! Большие глаза ее сузились, и их острый, режущий блеск отрезвил Игната. Он понял по

лицу ее, что она тоже - зверь сильный и, если захочет, - не допустит его до себя, хоть до смерти забей ее. - У-у, кулугурка! - рыкнул он и ушел. Но, отступив пред нею однажды, в другой раз он не сделал бы этого: не мог он потерпеть, чтоб женщина и жена его не преклонилась пред ним, - это унизило бы его. Он почувствовал, что жена ни в чем и никогда не уступит ему и что между ним и ею должна завязаться упорная борьба. "Ладно! Поглядим, кто кого", -

думал он на следующий день, с угрюмым любопытством наблюдая за нею, и в душе его уже разгоралось бурное желание начать борьбу, чтоб скорее насладиться победой. Но дня через четыре Наталья Фоминична объявила мужу, что она беременна. Игнат вздрогнул от радости, крепко обнял ее и глухо заговорил: - Наташа... ежели - сын, ежели сына родишь - озолочу! Что там! Прямо говорю -слугою тебе буду! Вот -как перед богом! Под ноги тебе лягу, топчи

меня, как захочешь! - В этом не наша воля, а божья!.. -тихо и вразумительно сказала она. - Да, -божья! -с горечью воскликнул Игнат и грустно поник головой. С этой минуты он начал ходить за женой, как за малым ребенком. - Пошто села к окну? Смотри - надует в бок, захвораешь еще!.. - говорил он ей сурово и ласково. - Что ты скачешь по лестнице-то? Встряхнешься как-нибудь... А ты еще больше, на двоих ешь, чтобы ему хватало... Наталью же беременность

сделала еще более сосредоточенной и молчаливой; она глубже ушла в себя, поглощенная биением новой жизни под сердцем своим. Но улыбка ее губ стала яснее, и в глазах порой вспыхивало что-то, новое, слабое и робкое, как первый проблеск утренней зари. Когда наступило время родов, - это было рано утром осеннего дня, -при первом крике боли, вырвавшемся у жены, Игнат побледнел, хотел что-то сказать ей, но только махнул рукой и -ушел из

спальни, где жена корчилась в судорогах, ушел вниз в маленькую комнатку, моленную его покойной матери. Он велел принести себе водки, сел за стол и стал угрюмо пить, прислушиваясь к суете в доме. В углу комнаты, освещенные огнем лампады, смутно рисовались лики икон, безучастные и темные. Там, наверху, над его головой, топали и шаркали ногами, что-то тяжелое передвигали по полу, гремела посуда, по лестнице вверх и вниз суетливо бегали...