Феномен Валенсы — страница 4

  • Просмотров 3561
  • Скачиваний 264
  • Размер файла 18
    Кб

импонировало миллионам поляков. Тончайший наблюдатель, великий польский режиссер Анджей Вайда, искавший на забастовавшей гданьской верфи материал для своего "Человека из железа", обратил внимание на важный для понимания феномена Валенсы нюанс: Лех не был продуктом той особой пролетарской культуры, в существовании которой поляков настойчиво уверяла тоталитарная пропаганда. Гдань- ский предводитель вырос из польской

национальной культуры и ее традиций, из глубоко польского направления мысли. Это резко раздвигало потенциальные рамки его влияния и объясня- ло, почему он впоследствии из вождя рабочего превратился в вождя народного и отчего поляки готовы были без всяких ого- ворок распахнуть перед ним двери в национальный пантеон. Поляки изголодались по простым, однозначным чувствам - почтению, любви, преданности, верности: им нравился юмор

Ва- ленсы и то, что он был отцом большого семейства. Они подсоз- нательно ждали вождя, который олицетворял бы их идеалы, и потому с готовностью увидели в Валенсе собственные мысли и мечты, увидели в нем свое отражение - чуть улучшенное, но не настолько, чтобы он перестал быть своим. Валенса сумел стать народным трибуном благодаря феноме- - 5 - нальной способности чувствовать дыхание толпы, улавливать все исходящие от нее флюиды.

Постоянно общавшийся с ним в 1980-1981 годах гданьский воевода подметил: Валенса инстинк- тивно сопротивлялся всякой институционализации движения, всякой бюрократии, словно опасаясь, что все это отделит его от людей. После каждой серии переговоров и кабинетных встреч он явно искал глотка свежего воздуха во встречах с толпой. Валенса тех лет остро нуждался в доверии и поддержке своей социальной среды. Он мог говорить только от

имени тех, кого представлял. Не раз, выработав какое-то устное соглаше- ние с правительственной стороной, он поднимался на трибуну и произносил нечто совершенно неожиданное. Номенклатурные по- литики не раз обвиняли его в непоследовательности, мене взглядов, даже в вероломстве. Говорили о том, что он с ходу меняет направление своих выступлений, видя по глазам людей, чего они от него ждут. Порой это было, однако, результатом

нестабильности политической концепции движения, в котором присутствовал сильный элемент иррациональности. Валенса был неотрывной частью этого движения, не только его вождем, но и сыном. Сложнейшими политическими ситуациями он овладевал не с помощью холодного анализа, а интуитивно. Угадывал, чего ждет от него толпа. Действовал гибко, порой петлял, как лиса, постоянно балансировал, но чаще всего не терял из виду цели, которой