Донской монастырь — страница 8

В трех высотных сооружениях ансамбля она заняла промежуточное место, зрительно смягчив контраст между объемами Большого собора и почти невесомых обликом Тихвинской церкви. Высотность колокольни, ее надвратное местоположение - продолжение той традиции парадного оформления въезда, которая была упомянута в связи с архитектурой Тихвинской церкви, и одновременно развитие типа храма «иже под колоколы». В последнем случаи объем

собственно церкви, размещенной во втором ярусе ( при этом верх первого яруса использован как гульбище ), ничем внешне не ыявлен. Он воспринимается как состовная часть всего объема, композиционный узел в пространственном и образном решении здания. То общее, традиционно русское, московское, что заложено в трех основных высотных постройках ансамбля - Большом соборе, Тихвинской церкви, и западой колокольне - ярусный принцеп

построения масс, наличие гульбищ, - придало этим разновременным и разновысоким зданиям легко воспринимаемую близость. Серьезный удар благополучию монастыря нанес указ 1764 года о секуляризации церковных земель. Впрочем, один из самых трагичных моментов чумного бунта 1771 года - убийство московского митрополита Амвросия Зертис-Каменского - связан с территорией Донского монастыря. Похоронен был Амвросий в Малом соборе. В ограде

каждого русского монастыря существовали захоронения. Первыми надгробиями бывали обычно надгробия монахов и настоятелей. До сих пор неясно, почему в Донском монастыре нет ни одного надгробия раньше начала ХVIII века. Правдо, до середины ХVII века монастырь был очень беден и настоятелей хоронили, вероятно, в Андреевском монастыре, к которому Донской был приписан. Правда и то, что уже в ХVIII веке участники на кладбище стали предметом

спекуляции и практичные монахи могли срыть забытые и бедные могилы. Вероятно, потому самые ранние надгробия Донского - это надгробия грузинских царевичей - Давида (1688) и его братьев Матвея и Александра (ум. 1711). Болбшинство надгробий должны были поддерживать некую загробную иерархию и напоминать о чинах погребенного. Были и другие эпитафии - полные неподдельного горя или грусти. Так, в рельфе надгробия Е. И. Барышниковой (ум. 1806)

изображен античный персонаж - старик Хронос с косой, который невольно ассоциируется со смертью. Кресты, например, как таковые встречаются здесь только в двух уникальных памятниках конца ХVIII века. Еще в двух случиях кресты так замаскированы, что их не сразу разглядишь. Крест как символ веры еще встречается в скульптуре памятников, но неизмеримо чаще попадаются урны, похожие на вазу, ангелы, не отичимые от амуров, и плакальщицы,