Человек, который совратил Гедлиберг — страница 9

  • Просмотров 1153
  • Скачиваний 9
  • Размер файла 72
    Кб

было тоже _предопределено_, а ты пошел наперекор провидению! И по какому праву? Это грех, Эдуард, большой грех! Такая самонадеянность не к лицу скромному, богобоязненному... - Да ты вспомни, Мэри, чему нас всех, уроженцев Гедлиберга, наставляли с детства! Если можешь совершить честный поступок, не раздумывай ни минуты. Ведь это стало нашей второй натурой! - Ах, знаю, знаю: наставления, нескончаемые наставления в честности! Нас охраняли

от всяких соблазнов еще с колыбели. Но такая честность _искусственна_, она неверна, как вода, и не устоит перед соблазнами, в чем мы с тобой убедились сегодня ночью. Видит бог, до сих пор у меня не было ни тени сомнения в своей окостеневшей и нерушимой честности. А сейчас... сейчас... сейчас, Эдуард, когда перед нами встало первое настоящее искушение, я... я убедилась, что честности нашего города - грош цена, так же как и моей честности... и

твоей, Эдуард. Гедлиберг - мерзкий, черствый, скаредный город. Единственная его добродетель - это честность, которой он так прославился и которой так кичится. Да простит меня бог за такие слова, но наступит день, когда честность нашего города не устоит перед каким-нибудь великим соблазном, и тогда слава его рассыплется, как карточный домик. Ну вот, я во всем призналась, и на сердце сразу стало легче. Я притворщица и всю жизнь была

притворщицей, сама того не подозревая. И пусть меня не называют больше честной, - я этого не вынесу! - Да, Мэри, я... я тоже так считаю. Странно это... очень странно! Кто бы мог предположить... Наступило долгое молчание, оба глубоко задумались. Наконец жена подняла голову и сказала: - Я знаю, о чем ты думаешь, Эдуард. Застигнутый врасплох, Ричардс смутился. - Мне стыдно признаться, Мэри, но... - Не беда, Эдуард, я сама думаю о том же. - Надеюсь...

Ну, говори. - Ты думал: как бы догадаться, что Гудсон сказал незнакомцу! - Совершенно верно. Мне стыдно, Мэри, я чувствую себя преступником! А ты? - Нет, мне уж не до этого. Давай ляжем в гостиной. Надо караулить мешок. Утром, когда откроется банк, отнесем его в подвал... Боже мой, боже мой! Какую мы сделали ошибку! Когда постель в гостиной была постлана, Мэри снова заговорила: - "Сезам, откройся!.." Что же он мог сказать? Как бы угадать

эти слова? Ну хорошо, надо ложиться. - И спать? - Нет, думать. - Хорошо, будем думать. К этому времени чета Коксов тоже успела и поссориться и помириться, и теперь они тоже ложились спать - вернее, не спать, а думать, думать, думать, ворочаться с боку на бок и ломать себе голову, какие же слова сказал Гудсон тому бродяге - золотые слова, слова, оцененные теперь в сорок тысяч долларов чистоганом! Городская телеграфная контора работала в эту