Человек и техника в 21 веке — страница 5

  • Просмотров 1212
  • Скачиваний 12
  • Размер файла 29
    Кб

(подобно тому, как можно создать новую семью, перейти в другую партию и т. п.). Причем если метафизических позиций существует множество, то подходов к миру - только два: либо завоевать его, либо занять в нем положенное место (в данном отношении мы исключаем «нулевой» вариант «ухода» от мира); так что изменить подход к миру еще сложнее. Но если невозможно создать «новоевропейские резервации» внутри завтрашнего западного общества, а

тоска по фаустовской душе будет по-прежнему жить в его исторической памяти и угнетать наиболее яркие и сильные личности, то, вероятнее всего, Западу суждено проиграть в конкуренции с конфуцианской Азией. Однако и в ней, в силу своих внутренних противоречий, технический прогресс начнет делать «проскальзывания», избежать которых конфуцианское общество не в силах. Человечество столь разнородно, что в нем могут существовать

общества и с иной фундаментальной метафизической позицией, отличной от конфуцианской или новоевропейской. Многие уже предсказывали России какой-то свой путь. Есть ли он? Оправданны ли надежды? На чем именно основан этот путь? Постараемся отвлечься от традиционных клише и не будем утверждать, что русский народ - «богоносец» и т. п; попытаемся продумать сущность русского человека с тех же позиций, с каких Хайдеггер смотрел на

человека новоевропейского. ХОЧЕТ ЛИ русский человек сам определять сущее и, исходя из этого определения, сознавать себя? Хочет ли он сказать вслед за Декартом: «Я мыслю, следовательно, я существую»? Едва ли. Русский человек слабо верит в то, что он мыслит; для него, даже когда он мыслит, это вовсе не повод заключить, что он существует. Русский человек не знает, сам ли он, или Бог, или еще неведомо что, определяет сущее. Спроси его об

этом, он ответит: «А когда как. Когда я, когда Бог, а когда и вовсе черт знает что». В русской культуре не было таких мыслителей, как Парменид, Декарт, Конфуций, поэтому, рассуждая о «загадочной русской душе», ни на что подобное не обопрешься. Это тот случай, когда человек одновременно хочет и не завоевывать мир, и не занимать в нем определенное место, и не уходить от мира. А хочет он, чтобы «всем было хорошо и каждому». Русское сознание

предполагает, что существует такое состояние мира, когда всем хорошо и каждому; новоевропейское сознание, впрочем, этого, в принципе, тоже не отрицает. Различие в позициях заключено в средствах, с помощью которых можно достичь этого состояния. Если новоевропейский человек твердо стоит на том, что только сам он способен определить, как достичь этого состояния и каким оно должно быть, то русский человек не столь уверен в своих