Биография Чернышевского — страница 2

  • Просмотров 4027
  • Скачиваний 270
  • Размер файла 20
    Кб

это легкий язык. Тоже было с венгерским и другими языками. Латинский, греческий, немецкий, французский, персидский, арабский, татарский – таков был языковой актив мальчика еще до поступления в семинарию. Вместе с тем было бы большой ошибкой представлять себе Н.Ч. каким-то зачитавшимся мудрым младенцем, заучившимся тихоней. Нет, это был неутомимый изобретатель и страстный участник всевозможных мальчишеских затей в своем и

окрестных дворах. С самого детства он упорно развивал в себе физическую силу, ловкость, выносливость. Вообще Ч. не был самой природой предназначен для спорта. Худенький, узкоплечий, несколько «нежного» сложения, он легко мог бы превратиться в слабосильного, болезненного человека, кабинетного ученого. Но нет, в Саратове он стал среди своих сверстников наиболее сильным, выносливым и бесстрашным. В сентябре 1842 года

четырнадцатилетний Ч. начал заниматься в семинарии. По свидетельству современника, «в это время он был несколько более среднего роста, с необыкновенно нежным женственным лицом, волосы светло-желтые, но волнистые, мягкие и красивые, голос его был тихий, речь приятная, вообще это был юноша, как самая скромная, симпатичная и располагающая к себе девушка … Научные сведения его были необыкновенно велики …» На занятиях близорукий Ч.

садился за первую парту, а в перерывах обычно «засаживался» в какой-нибудь угол. Но недолго ему приходилось там сидеть. В классе было более ста человек, и всякий раз не менее половины обращались к его помощи. Учителя семинарии, люди огрубелые, в большинстве своем далеко не отличавшиеся глубокими знаниями, относились к Ч. с уважением, граничившим с почтительностью. Он обычно сидел на занятиях молча, занимался чтением, выписками,

никогда не вызывался отвечать, но если в классе никто не мог ответить на вопрос, преподаватель обращался к Ч. и тот «выручал» безотказно. Восхищение учителей вызывало творческий интерес к его предмету, стремление самостоятельно двинуться вперед по его пути. Тогда уже пятнадцатилетний семинарист углубился в научную разработку татарского языка и работай над созданием первой татарской грамматики. Пришло, однако, время когда два

с половиной года занятий привели его к твердому решению поступать в университет. Для родителей это было удар, сокрушивший все их планы. Весною 1846 года Евгения Егоровна повезла сына в Петербург. Столица ей не понравилась: при доме нет ни двора, ни садика; за всякой мелочью беги в лавку, даже хлеба своего нет. Как только сын сдает экзамены и устроится в Петербурге, она уедет в родной Саратов. Зато сын, был «до смерти рад». «Теперешнее