1934 год

Доброхотов С.В. МАИ Несмотря на всю сложность обстановки в Европе, сталинская со- ветская дипломатия продолжала исходить в своей политике из возможнос- ти объединения усилий держав в борьбе за моральную легализацию боль- шевизма и его продвижения вглубь Европы - в противовес угрозы фашист- ской агрессии. Советское правительство настойчиво искало средства обеспечения коллективной безопасности против Германии. В сентябре 1934

г. Советский Союз принял приглашение 30 госу- дарств вступить в Лигу наций. После выхода из Лиги наций Германии и Японии у Сталина появились определенные возможности использовать Лигу в качестве орудия распространения большевизма с одной стороны, для за- щиты в случае нападения извне при постоянной пропаганде идей мира и "разоблачения" "провокаторов" войны с другой стороны. В официальном же заявлении советского

представителя М.М.Литвино- ва подчеркивалось,что СССР вступил в Лигу наций с единственной целью и единственным обещанием всемирно сотрудничать с другими народами в деле сохранения неделимого мира. "Я знаю,-сказал Литвинов,- что Лига наций не имеет в своем распоряжении средств полного упразднения войн. Я убежден,однако, и в том, что при твердой воле и дружном сотрудни- честве всех ее членов весьма многое может быть сделано и в

каждый данный момент для максимального уменьшения шансов войны. Но это явля- ется достаточно почетной и благородной задачей,осуществление которой принесет неисчисляемые блага человечеству". Над этой задачей Советское правительство не переставало работать в течении всего времени своего существования. Отныне оно хочет объеде- нить свои усилия с усилиями других государств,представленных в Лиге". Возможному противнику

/скорее всего Англии/, надо было противо- поставить подавляющую комбинацию сил и таким путем воспрепятствовать успеху действий, направленных на подготовку и развязывание нападения. Особое значение в этом могли иметь региональные пакты взаимопомощи с - 2 - участием широкого круга европейских государств. Эта точка зрения Советского государства была положительно оценена прежде всего во Франции, которой традиционно угрожала